Эта аналогия у Макария приобретает особую силу ввиду его стоических воззрений на природу души. Грех входит в нашу природу как реальное воздействие сатаны, почти как физическая сила, а результатом этого вторжения является огрубление души. Цель усилий человека состоит не только в том, чтобы освободиться от сатаны, но, главным образом, в том, чтобы освободившееся место предоставить Христу-Жениху. Для этого, прежде всего, надо добиться бесстрастия; к этому ведёт аскетическое делание. Затем должен последовать брак между ищущей душой и Христом. Если в этой работе спасения душа поднимается вверх, то Господь нисходит ей навстречу. Происходит оплодотворение Слова, снисхождение Его в душу в виде Бога света. Стадии процесса слияния с Богом у Макария обозначаются как бесстрастие, просвещение, откровение, экстаз, общение, единение и обожение. В конце концов, Христос срастворяется с верными душами, чтобы они переложились в божеское естество. Самое сильное влияние восточная мистика (а также и западная, через Иоанна Скота Эриугену) испытала со стороны автора сочинений, связанных с именем Псевдо-Дионисия Ареопагита. Под его влиянием и влиянием его толкователя Максима Исповедника (580–662 гг.) ирландский философ и богослов Иоанн Скот Эриугена (около 810 – 877 гг.) создал свою оригинальную теософическую систему, с сильным пантеистическим оттенком, удаляющим её от христианского учения, поэтому на Западе в Средние века развивалась умозрительная мистика. Сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита появились в конце V в. в пределах антиохийского патриархата и оказали могучее влияние на всё последующее византийское Средневековье. Исследователи отмечают воздействие на их автора неоплатонизма в его позднейшей стадии развития, когда он превратился в схоластику. Именно поэтому мистика «Ареопагитик» примыкает к спекулятивному направлению. Определение божества здесь то же, что у Платона: Бог – ничто из сущего и ничто из не сущего; о Нём можно сказать лишь то, что Он есть бескачественное нечто, простая монада и первопричина всего сущего. Если от Него всё, то зло не от Него. Зло есть истощение бытия. Всё сущее размещено в порядке убывающего совершенства, по мере удаления от Бога: зло есть безобразная материя. Освобождение от зла – это освобождение от вещества и приближение к Божеству. Если Бог – это единство и простота, то и приближение человека к Богу может быть достигнуто только освобождением души от всех связей с чувственностью, очищением сознания. Когда этот подготовительный путь пройден, когда ум погружается в таинственное молчание, в безмыслие, человек непосредственно ощущает Бога в состоянии экстаза. Автор «Ареопагитик» говорит и о пособии в этом деле со стороны таинств церкви, но, во всяком случае, главная роль принадлежит гносису. Два основных направления мистики (гностическое и нравственно-практическое) должны были неизбежно перекрещиваться и переплетаться. Представителями такого смешанного течения исследователи называют Исаака Сирина и Максима Исповедника. Их мистика подчёркивает доброделание, но в то же время придаёт большое значение и гносису и подготавливает пути направлению исихазма, вполне развернувшемуся в XIV в. Писания, посвящённые этому предмету, были соединяемы впоследствии в особые сборники, получившие название «Добротолюбия». Один такой сборник в XVIII в. был переведён с греческого языка на церковно-славянский молдавским иноком Паисием Величковским (несколько изданий), а во второй половине XIX в. «Добротолюбие» (отчасти в другом составе) было издано на русском языке епископом и публицистом-проповедником Феофаном Затворником (1815–1894 гг.). Теософские идеи, связанные с «умным деланием», были в XIV в. предметом ожесточённых споров в византийской церкви и, наконец, объявлены согласными с православием, в особенности благодаря стараниям Фессалоникийского архиепископа Григория Паламы (см. Фаворский свет).