Грехопадение не внесло значительных коррективов в извечный замысел Божий. Неосуществлённый через творчество первого человека, он разрешается божественной силой во Христе, Который есть новый Адам и воплощение Слова. В явлении Христа Бог стал человеком – вочеловечился через Своё человеколюбие, а человек стал Богом – обожился через своё боголюбие. Поэтому во Христе сочетается полнота божественного и полнота сотворённого. В Нём завершается нисхождение Бога в мир, начатое творением, после чего возникает возможность для обратного движения: Он есть как бы начало и конец всего миростроительства – середина и средоточие всех веков и всяческого бытия. Разбор таинств Боговоплощения и Искупления был центральным в вероучении Максима Исповедника. Вопреки сложившейся традиции, он писал, что Слово стало плотью не только и не столько ради искупления первородного греха, сколько ради осуществления первичного божественного замысла, в котором человеку была уделена такая выдающаяся роль. Но произошло Боговоплощение уже в падшем и «расторженном» мире. Поэтому Христос оказался в то же время и Искупителем. Однако тайна Богочеловечества, тайна божественной любви шире и глубже искупительного милосердия. Искупление совсем не исчерпывается одними только отрицательными моментами (освобождением от греха, осуждения, тления, смерти). Главное заключается в самом факте неразрывного соединения естеств. Христос есть соединение двух природ – человеческой и божественной, каждая из которых представлена в Нём в своём идеальном совершенстве. Другими словами, божественное воплотилось во Христе полностью, без какого-либо ущерба или «обеднения» для себя. Точно так же во всей полноте воплощается во Христе человеческое. Хотя божественная и человеческая природы различны и неподобны, они находятся в неослабевающем взаимообщении. Обожение человека не есть его растворение или поглощение в Божестве, напротив, именно во Христе человеческое подлинно становится само собой. Он рождается от Девы и поэтому единосущен человеку. Но рождается Христос не от семени, непорочным и девственным рождением, и поэтому свободен от власти первородного греха, тяготеющего над остальным человечеством. В Нём человеческая природа как бы предстаёт в первозданной чистоте, каковой она была до грехопадения. Будучи по сути Своей бесстрастным (каким изначально был Адам), Христос добровольно «облёкся в страдательность» человеческого естества и добровольно принял все страсти падшего человека: голод, жажду, страх, усталость и т.п., не приняв только его греха. Он бессмертен (как бессмертен был сотворённый Богом Адам), но Он добровольно, ради искупления, принимает на Себя также смертность. Описанные в Евангелии таинства Боговоплощения, Искупления, Воскресения и Вознесения стали переломным моментом в миротворчестве. Вся история Ветхого Завета являлась как бы подготовкой к ним. В Боговоплощении была восстановлена идеальная природа человека, в Воскресении, как в отмене всякой страдательности, немощи и тления, побеждена сама смерть, а Вознесением произошло воссоединение земли и неба, созданного и не созданного с их первопричиной. В этом ключе и надо рассматривать вопрос о воле божественной, воле человеческой, об их взаимном отношении и о двух волях во Христе. О том, что грехопадение стало следствием свободы воли, данной человеку при творении, учили многие Отцы церкви едва ли не с апостольских времён. Часто в свободе воли видели признак совершенства человеческой природы, своего рода «дар» Бога человеку. Максим Исповедник взглянул на эту проблему под новым углом зрения. Прежде всего, он не согласился с тем, что свободу воли и свободу выбора надо относить к совершенству свободы; напротив, они есть умаление и искажение той подлинной свободы, которая дана была человеку при творении, поскольку подлинная свобода есть безраздельное, непоколебимое, целостное устремление души к Богу. Максим Исповедник спрашивал: почему вообще «выбор» понимается как обязательное условие свободы? Можно ли с этим согласиться? И отвечал: Бог действует в совершенной свободе, но именно Он не колеблется и не выбирает. Выбор же всегда предполагает раздвоение и неясность, т.е. неполноту, нетвёрдость воли.