Выступление монаха августинского монастыря и доктора теологии в Виттенберге Мартина Лютера против продажи индульгенций (см. Индульгенция) в Восточной Германии доминиканцем Иоганном Тетцелем осенью 1517 г. дало повод к формулировке реформатором своих воззрений в «Девяноста пяти тезисах». Прежде всего, в них критиковалось католическое учение о сверхдолжной благодати (см. Запас добрых дел) и чистилище (см. Чистилище), что впоследствии развилось в специфическую сотериологию протестантизма. Однако окончательный разрыв с Римом и формирование отличного от католического вероучения стали очевидны после выступления реформатора на Лейпцигском диспуте (1519 г.), когда Лютер (его секретарём был один из самых деятельных по введению протестантской веры богословов Иоганн Агрикола; собственно Шнейдер, 1992–1566 гг.) подверг сомнению уже сам авторитет папства и церковных Соборов. Тогда же Мартин Лютер сформулировал один из своих важнейших принципов – опору в решении всех вероисповедных вопросов только на Священном Писании. В результате была издана папская булла с отлучением Лютера, которую тот публично сжёг в декабре 1520 г. Поворотным моментом в истории немецкой Реформации стал Вормский рейхстаг (1521 г.), когда в ответ на предложение отказаться от своего учения Лютер произнёс ставшие знаменитыми слова: «На том стою, и не могу иначе, да поможет мне Господь, Аминь». Вскоре он принялся за перевод Библии на немецкий язык. Знаковым моментом была и женитьба Лютера, отказавшегося от монашеского обета, на Катарине фон Бора, тоже бывшей монахине. В религиозных войнах он большого участия не принимал, выступая против радикальных направлений Реформации. Остаток жизни провёл в Виттенберге, где и был похоронен в Замковой церкви. К основным работам Мартина Лютера, формулирующим протестантское вероучение, относятся Большой и Малый катехизисы и составленные для полемики с католицизмом на предстоящем Вселенском соборе «Шмалькальденские артикулы» (1538 г.). Вскоре все эти книги получили в лютеранстве статус символических. Значение символических книг в самом лютеранстве в разное время не было одинаковым. Исходным пунктом всей системы Мартина Лютера служит учение о Священном Писании как единственном законном и вполне достаточном источнике вероучения, причём толковать его каждый христианин может по своему личному разумению, без всякого внешнего критерия, лишь призвав на помощь (через молитву) содействие Святого Духа. Этот так называемый «формальный принцип» лютеранства, возникший (как и многие другие пункты учения Лютера) в противовес католичеству, признававшему право толкования Священного Писания лишь за одной иерархией, привёл к тому, что даже между строго-ортодоксальными лютеранами значение символических книг было поколеблено. Однако после возникновения протестантской унии старо-лютеранской партии удалось отстоять символические книги как руководящее начало. Некоторыми богословами они были даже возведены на степень «Боговдохновенных» книг соответственно мнению Лютера, что учение, изложенное в его катехизисах и других, составленных им книгах, «не его личное учение, а – Самого Бога». По теории новолютеран, получившей название теории субъективного воспроизведения (subjective Reproduction), символические книги следует принимать не как внешний обязательный авторитет, а в силу свободного убеждения в истинности содержащегося в них учения. Если многие «строгие лютеране» настаивают на неприкосновенности и неизменяемости символических книг (по крайней мере, до того момента, когда необходимость их пересмотра осознает вся церковь, а не только отдельные лица), то, с другой стороны, между приверженцами прогресса в религии (каких немало и между «чистыми лютеранами») распространяется учение о достаточности Священного Писания как единственного символического изложения веры (Scriptura Sacra sufficiens atque perspicua) и о ненужности каких бы то ни было катехизисов и символов. С этой точки зрения, «спасение обусловливается не количеством истин, составляющих предмет веры, а силой субъективного чувства веры в Иисуса Христа как Бога и Спасителя».