Лютер утверждал, что священник не совершает никакого чуда, т.к. Христос присутствует всегда и во всём. Священнослужитель всего лишь открывает глаза верующим, показывая им Его присутствие, поскольку, хотя Бог и Христос присутствуют во всём, это присутствие не всегда бывает явным. После публикации этого трактата Эразм Роттердамский объявил, что раскол между Мартином Лютером и церковью стал неустранимым. Столь же радикальным было и учение о священстве всех верующих. В сочинении «О свободе христианина» («Von der Freiheit eines Christenmenschen») Мартин Лютер утверждал, что миряне не должны зависеть от священнического сословия, т.к. священник – просто член церкви, поставленный исполнять конкретное служение. Именно на эти сочинения папа ответил буллой, которая была вручена Лютеру 10 октября 1520 г.; ему давалось 60 дней, чтобы покаяться (ответом Лютера стал памфлет «Против проклятой буллы Антихриста»). Чтобы булла вступила в силу, её нужно было обнародовать, но лишь немногие князья согласились публиковать это папское послание, да и то при явном неудовольствии народа. Поэтому Мартин Лютер решился на неслыханный шаг: 10 декабря, когда заканчивалась отсрочка, при большом стечении студентов и профессоров публично сжёг папскую буллу у Эльстерских ворот Виттенберга (этот символический акт как бы увенчал полный разрыв Лютера не только с папой, но и со всей Римско-католической церковью). Однако это само по себе ещё не ставило его вне церкви, т.к. для отлучения Мартина Лютера требовалась новая булла, в которой бы возвещалось, что установленные сроки прошли (эта булла была подписана папой в январе 1521 г.). Однако для обретения буллой законной силы её также следовало обнародовать, а она не была обнародована. Кроме того, в ней упоминался не только Мартин Лютер, но и другие лица, в частности Ульрих фон Гуттен, располагавший значительным войском и имевший возможность защитить не только себя, но и Лютера. Императорский рейхстаг, первоначально созывавшийся для обсуждения административных и финансовых проблем, должен был, таким образом, принять на себя функции церковного Собора; однако он не стал бы выносить решение, предварительно не выслушав Мартина Лютера (Фридрих Саксонский особенно решительно настаивал на том, чтобы его подданному предоставили возможность высказаться). Увидев, что старые методы бессильны против дерзкого еретика, Лев X обратился за поддержкой к императору Карлу V, избранному на место умершего Максимилиана I. Хотя император был ревностным католиком, он в апреле 1521 г. распорядился вызвать Лютера в Вормс. Путь отлучённого еретика на рейхстаг походил на триумфальное шествие: во всех городах, через которые он проезжал, народ толпами выбегал ему навстречу; весь состав Эрфуртского университета встречал Лютера за две мили до города. В Вормсе он также был встречен с бурным энтузиазмом (впрочем, император не разделял всеобщего ликования). Поскольку папский представитель на рейхстаге Германской империи Алеандро возвратил буллу в Рим и затребовал сорок её копий, направленных против одного Лютера, в результате ему волей-неволей пришлось предстать перед императорским рейхстагом, созванным в Вормсе, вообще не располагая буллой, которая доказала бы трибуналу (в основном светскому), что Мартин Лютер действительно является еретиком. Когда Лютер предстал перед князьями, ему предъявили издания его сочинений и спросили, все ли они написаны им; он признал своими все эти сочинения. Тогда его спросили, настаивает ли он на всём, что сказано в этих книгах. Лютер попросил время на размышление и получил отсрочку до следующего дня. На другой день вопрос был поставлен снова, и Лютеру на школьной латыни было предложено ответить без обиняков, отрекается ли он от своего учения, или нет? Лютер отвечал по-немецки: «Поскольку Вы, Ваше Величество, и Вы, Ваши Светлости, хотите простого ответа, я дам его без всяких учёных ухищрений. Пока я не опровергнут свидетельствами Писания или ясными доводами, – ибо я не верю ни папе, ни Соборам; известно, что они часто заблуждались и противоречили сами себе, – меня осиливают приведённые мною слова Писания. А поскольку моя совесть в плену у Слова Бога, я ни от чего не могу и не хочу отрекаться, потому что опасно и невозможно идти против совести. На том и стою. Я не могу иначе. Да поможет мне Бог. Аминь».