КОРСУНСКАЯ ИКОНА БОЖЬЕЙ МАТЕРИ

КОРСУНСКАЯ ИКОНА БОЖЬЕЙ МАТЕРИ – название, относимое к образам Пресвятой Богородицы, чьё происхождение связывают с древней Корсунью (Херсонесом). У исследователей нет достоверных данных о том, когда и при каких обстоятельствах в русских месяцесловах под 9 октября появилось празднование Корсунской иконе Божьей Матери (впервые отмечено в Месяцесловах гражданской печати конца XVIII в.). Исследователям неизвестно также, прославление какой из Корсунской икон Божьей Матери послужило причиной включения этого праздника в православный календарь. Ни греческие, ни другие христианские месяцесловы такого празднования не приводят, не было также ни одной византийской иконы с таким названием. Уже первые минейные сведения содержат противоречия: «Любопытный Месяцеслов…» сообщает о праздновании «явления чудотворного образа Пресвятые Богородицы Карсунския в 6497 (989) г.»; в Полном Месяцеслове Востока другая дата – 6501 (993) г. Характер календарных сообщений близок к надписям на некоторых русских образах XVII–XIX вв. Вероятнее всего, как полагают исследователи, и празднование Корсунской иконе Божьей Матери 9 октября, и название иконографического типа возникли на Руси не раньше конца XVII – начала XVIII вв. По мнению исследователей, при рассмотрении Корсунской иконы Божьей Матери необходимо учитывать несколько не связанных между собой вопросов: происхождение термина «Корсунская»; время появления и особенности оплечной иконографии Божьей Матери «Умиление», получившей название «Корсунская»; история многочисленных отличающихся существенным разнообразием чтимых и чудотворных списков Корсунской иконы Божьей Матери, прославление которых не всегда совпадает с днём празднования чудотворного образа 9 октября (см., например, иконы Божьей Матери: Горбанёвская, Дегтярёвская, Девпетуровская, Касперовская и др.). Согласно широко распространённому на рубеже XIX и XX вв. преданию, культ «корсунских древностей» сложился в среде клириков киевской Десятинной церкви во главе с Анастасом Корсунянином (вторая половина Х – первая половина ХI вв.), хранивших там реликвии, церковную утварь и иконы, вывезенные из Корсуни. Исследователям известно, что князь Владимир возвращался из Корсуни в 989 г. «с мощми святого Климента и Фифа, ученика его, поима съсуды церковныя и иконы на благословенье себе» («Полное собрание русских летописей», том 1, выпуск 1; см. также «Ипатьевская летопись», том 2). Поскольку Корсунь в русском религиозном сознании с раннего времени воспринималась «святым градом», крещальной купелью Руси, то все происходящие оттуда (или связываемые легендой с этим местом) св. реликвии, драгоценная церковная утварь, византийско-греческие иконы и, возможно, книги на протяжении Средневековья также почитались как священные предметы. Их наделяли сакральным наименованием «корсунские» («корсунские врата», «корсунские кресты», «корсунские святыни», «корсунские древности», «корсунские иконы»), что означало не только древность памятников, но также их принадлежность греческому христианскому миру, высокий художественный уровень исполнения, служивший русским мастерам образцом для подражания, необычность иконографии или истории, связанной с появлением святыни на Руси.

 



 
PR-CY.ru