Руководить его дальнейшим образованием должен был софист Экцеболий, человек без убеждений, по приказанию власти готовый быть и православным, и арианином, и язычником. Уроки такого учителя могли только ещё больше восстановить Юлиана против христианства. Блестящие способности, которые он обнаруживал, и симпатии, которые легко приобретал в широких кругах, заставили Констанция вновь встревожиться: в 351 г. он опять удалил Юлиана из столицы. Назначенная ему для жительства Никомидия была выбрана очень неудачно, если предполагалось отвратить его от любимых идей: этот город был тогда центром античного просвещения, и в нём обитал глава эллинистической партии, учёный ритор Либаний (314 – около 393 гг.). Правда, Констанций формально запретил Юлиану входить с ним в общение. Но тот зачитывался речами и лекциями Либания, и таким образом его увлечение запретным плодом только усиливалось. Кроме влияния Либания (преимущественно учёного и литературного) на жаждущую познания и веры тревожную душу Юлиана оказало ещё более глубокое религиозное воздействие его сближение с кружком пребывавших в Никомидии (или по соседству) философов-неоплатоников – Эдесия, Хрисантия, Евсевия и особенно Максима, почитавшегося как бы «святым паганизма» («паганус» – «языческий»), вдохновенным учителем, проповедником целостного религиозно-философского мировоззрения. Исследователи говорили, что Юлиану удалось свидеться и с маститым Ямвлихом, доживавшим свои последние годы. В уме Юлиана рационализм Платона смешался с позднейшим александрийским мистицизмом, доходившим иногда до странного суеверия, выражавшегося в форме фантастической теургии (теургия – путь к спасению, блаженству). Дух Юлиана, беспокойно искавший высшей правды, гораздо более склонный к религиозной экзальтации, чем способный к систематическому научному мышлению, нашёл в такой атмосфере подходящую среду для своего развития, хотя Юлиан по-прежнему был вынужден осторожно носить личину христианина. Он спокойно прожил в Никомидии три года. В 354 г. император Констанций II (337–361 гг.) приказал умертвить Галла, подозревая в нём злые умыслы и страшась его бешеного нрава. Юлиан оставался последним живым членом дома Константина, кроме самого императора. Опасаясь с его стороны мщения и измены, Констанций вознамерился погубить и его. Поэтому Юлиана вызвали ко двору в Милан для допроса о его поведении и планах. Тот старался убедить противников, что питает отвращение к государственной карьере и готов навсегда отказаться от всяких прав и почётных званий, лишь бы ему предоставили свободу заниматься философией. Тем не менее, ему пришлось бы сложить голову, если бы за него не вступилась супруга императора, просвещённая и кроткая красавица Евсевия, которая прониклась к интересному юноше романтической дружбой. Констанций в 355 г. разрешил Юлиану жить в Афинах, но без права выезжать оттуда. Юлиан пробыл там лишь несколько месяцев и приобрёл, как считают исследователи, мало новых ценных знаний, но в процессе его душевного развития этот момент сыграл немаловажную роль: он окончательно утвердился в своём культе эллинизма, прикоснувшись к почве, на которой этот культ зародился. Влечение Юлиана к старой религии было здесь укреплено приобщением к элевсинским таинствам, которые особенно удовлетворяли его склонности к мистическому символизму. Перед ним возникла задача, ставшая для него целью жизни и вызвавшая в нём желание получить в руки верховную власть. Постоянные внутренние смуты и набеги варваров в Галлии побудили Констанция для поднятия авторитета власти поставить во главе управления областью члена своего дома. Под давлением императрицы он решил возвести Юлиана в сан цезаря и поручить ему высшее управление далёким Западом империи. Отказываться было рискованно, и Юлиану пришлось коренным образом изменить уклад жизни. В подтверждение своей милости император дал Юлиану в жёны свою сестру Елену, которая, впрочем, вскоре умерла. Юлиан быстро обнаружил разносторонность своих дарований: «созерцатель» и кабинетный учёный с необыкновенной лёгкостью и свободой превратился в активного «деятеля», как бы без усилия развернув выдающиеся административные и военные таланты.