ИОАНН ЗЛАТОУСТ - Страница 4

Приезжавшие часто в столицу епископы не встречали больше ни прежнего хлебосольства, ни гостеприимства, а когда они попадали в неприятные положения, Иоанн был к ним беспощаден. В 399 г., вследствие дошедших до него жалоб на злоупотребления среди азийских епископов, Златоуст отправился в Эфес, где рукоположил своего диакона, которому верил, а 15 восточных епископов, которые приобрели свои должности за деньги (или за провинности разного рода) были им низложены, а на всех прочих архиепископ навёл страх. Поэтому избрание смиренного пресвитера, человека без всяких связей и знакомств в столице на пост первого сановника церкви вооружило против него многих. Больше всего недоволен был им распущенный столичный клир, который он подчинил должной дисциплине. Вооружились против него и богатые классы населения, истолковав его увещания к благотворительности и заступничество за бедствующих как стремление к возбуждению антагонизма между сословиями: «соблазняет народ», говорили они. Иоанн Златоуст, обличая в своих проповедях роскошь и распущенность столичного клира, стал идолом народа, но вызвал недовольство духовенства и монашества, богачей и даже самой императрицы Евдокии (по другим источникам – Евдоксии), которая приняла обличения роскоши и суетности константинопольских дам за личное оскорбление. Женщина весёлая, поклонница жизни и удовольствий, сорившая деньгами, она не могла нравиться суровому антиохийцу. Даже всемогущий евнух Евтропий, глава правительства Восточной Римской империи в 395–399 гг., переместивший Иоанна Златоуста в столицу, скоро оказался в рядах его врагов. В отношениях со светской властью Златоуст был не намного дипломатичнее. Невзирая на звания и лица, он сурово порицал во время проповеди всех, в ком находил пороки. Всё это было для столичных сановников в новинку. Предшественник Иоанна Нектарий являлся, по сути, светским человеком, умел ловко лавировать между партиями, и потому был удобен для двора. Совсем другим был Златоуст. Заняв место Нектария, он распродал дорогие ковры и прекрасную мебель своего предшественника, а вырученные деньги потратил на основание госпиталей. Свои упрёки Иоанн простирал даже на императорский двор, неоднократно порицая императрицу, которая, также отличавшаяся горячим нравом, велела передать ему: «Перестань противиться нам и не касайся наших царских дел, ибо мы не касаемся церковных дел, но представляем тебе самому устраивать их. До сих пор я считала тебя за отца и воздавала тебе подобающий почёт; но если отныне ты не исправишься и не станешь лучше относиться ко мне, я не потерплю тебя более». Иоанн отвечал посланным: «Царица желает, чтобы я походил на мёртвого, не замечал совершаемых несправедливостей, не слушал голоса обиженных, плачущих и вздыхающих, не говорил обличений против согрешивших; но так как я епископ, и мне вручено попечение о душах, то я должен на всё смотреть недремлющим оком, выслушивать просьбы всех, всех учить, наставлять и обличать. Пусть царица гневается как хочет, а я не перестану говорить правду. Ведь для меня лучше прогневить людей, чем Бога». Златоуст считал подвигом не загонять человека в пустыню, а избавить его от бесцельного подвижничества. Это привело к тому, что именно монахи решили, в конечном счёте, судьбу этого монаха, отрицавшего монашество. Властолюбцы быстро оценили силу монашества и старались опираться на неё при достижении своих целей. Враги Иоанна ждали только повода, чтобы обвинить его в каком-нибудь преступлении, и повод это вскоре представился.

 



 
PR-CY.ru