Действительно, в своих «переводах» Исаия оставался, прежде всего, усольцем. К настоящему времени выявлены следующие песнопения, приписываемые Исаии: прокимен «Да ся исправит», тропарь «Да молчит всяка плоть», другие песнопения Обихода, а также славники Стихираря «Волсви персидстии» (Рождеству Христову), «Благовествует Гавриил» (Благовещению), «Царю Небесный» (Троице), «Приидете, вернии» (Крестовоздвижению), «О колико блага» (в Неделю о мытаре и фарисее). Вершиной мастерства усольского распевщика стал цикл воскресных ипакои на восемь гласов. Прокимен «Да ся исправит» в распеве Исаии исследователи обнаружили в рукописи середины XVII в. в подборке с двумя другими певческими вариантами: первый распев не имеет обозначения, второй помечен «Иного переводу Лукошково», третий – «Иного знамени» (Российская национальная библиотека). Певческая интерпретация прокимна Исаии находится в едином русле музыкальной эволюции данного песнопения, относящегося к большому распеву и не содержащего гласовых попевок столпового знаменного распева (наиболее ранние нотированные тексты прокимна исследователи датируют рубежом XV и XVI вв. – Российская государственная библиотека, Российская национальная библиотека). Исследователи полагают, что Исаия в своём «переводе» ориентировался на бытовавший в Усолье мелодический вариант прокимна. При сравнении распева из строгановских рукописей с «переводом» Исаии исследователи выявили, что в последнем сохранены разводы фит, в силлабических же участках привнесены изменения. По мнению исследователей, разводной распев (см. Развод) прокимна из певческих книг строгановской мастерской середины 1580 гг. первоначально был записан дидаскалом Стефаном Голышом, а Исаия, признавая высокий авторитет учителя в распевании фит, оставил их в неприкосновенности, в силлабических же участках мог изложить собственную творческую манеру исполнения. Таким образом, сопоставление распевов прокимна позволяет исследователям определить, что «перевод» Исаии наиболее близок к варианту из ранних строгановских рукописей, и оба эти произведения принадлежат к единой традиции. Связь творчества мастера с традициями строгановской школы исследователи отчётливо видят также на примере тропаря «Да молчит всяка плоть», имеющего певческие варианты, обозначенные в рукописях как «Перевод усольской, розвод инока Исайя» и «Усольское знамя». Примером синтеза местной и новгородской традиций в творчестве распевщика является «перевод» Исаии литийной стихиры на Рождество Христово «Волсви персидстии». Это произведение в рукописи 1530 гг. представлено в трёх вариантах: краткого распева, «Ин перевод Болшой», «Ин перевод Лукошков» (Библиотека Академии Наук). Исследователям известен ещё один список этих распевов, второй четверти XVII в. (Российская государственная библиотека), открытый протоиереем Димитрием Разумовским. В этом списке большой распев определён как новгородский.