Исаия Газский мог быть составителем одной из пяти позднейших редакций текста «Аскетикона» Исаии Скитского, которая легла в основу его сирийской версии, однако в изначальной форме «Аскетикон» отражает традицию египетского, а не палестинского монашества, причём в довольно архаической форме IV в. «Аскетикон» Исаии Скитского написан по-гречески и представляет собой цикл наставлений, лишённых тематической последовательности. Наставления представлены в виде Слов Исаии Скитского, записанных кем-то из учеников. В сохранившихся версиях «Аскетикона» отличаются порядок и число наставлений (от 14 до 32). Некоторые наставления, сохранившиеся в греческом оригинале, отсутствуют в переводах на другие языки и наоборот. Различия между редакциями «Аскетикона» касаются лишь формы, а не основных теоретических установок аскетики Исаии Скитского. «Аскетикон» тесно связан традицией с «Apophthegmata Patrum» и отражает жизнь египетского монашества на рубеже IV и V вв. Это образец развитой монашеской дидактики, где рассматривается жизнь подвижника от новоначального состояния. Исаия Скитский постоянно подчёркивает, что наставления не основаны на его личном мнении, но являются обобщением опыта предшествующих подвижников. Мировоззрение Исаии Скитского основано на Священном Писании; в «Аскетиконе» насчитывается до 2300 цитат из него и аллюзий на него. Это в значительной мере объясняется характером произведения и его установкой – показать, что монашеский подвиг является реализацией основ Писания. Исаия Скитский подчёркивает простоту и ясность библейского текста, но также принимает во внимание наличие в нём аллегорических смыслов. Краеугольный камень аскетики Исаии Скитского – понятие «безмолвие»; достижение состояния безмолвия позволяет подвижнику приблизиться к Богу. Средствами к этому служат чтение Священного Писания, ежедневный труд, молитва и прекращение контактов с миром. Исаия Скитский выступает сторонником постоянного бдения, как физического (борьба со сном), так и духовного (борьба с нечистыми помыслами). Он рекомендует ежедневно вспоминать события минувшего дня и обличать себя в греховных делах и помыслах как наедине с собой, так и перед братией, что способствует смирению и постоянной молитве. Учитывая, что Исаия Скитский обращался к отшельникам, а не к киновийным монахам, смирение здесь означает всецелое подчинение воле Божьей (что принципиально не отрицает возможности духовного наставничества). Христос для Исаии Скитского является образцом во всём, особенно в смирении, т.к. отказался от Своей воли ради исполнения воли Отца. Монашеский подвиг и покаяние вообще рассматриваются как способ возвращения человека в первозданное состояние Адама, к утраченной святости, к свободе от греха. Эта концепция покаяния Исаии Скитского имеет некоторые черты сходства с богословием Оригена, однако Исаия Скитский придаёт ей только сотериологический смысл и остаётся чужд теоретико-онтологическим построениям Оригена.