В начале 1925 г., оставаясь в Малмыже, Ириней также временно управлял Ижевским викариатством той же епархии, 19 февраля того же года был перемещён на Елабужскую викарную кафедру Сарапульской епархии. Перевод Иринея в Елабугу означал его возвращение в окрестности бывшего Мензелинского викариатства, что имело важные последствия. Помимо служения на новой кафедре Ириней начал восстанавливать своё влияние в Мензелинске и Набережных Челнах, где ранее укрепились обновленцы. Действия Иринея имели успех. Как признавали сами обновленцы, если к 1 апреля 1925 г. в Мензелинском кантоне «не было и помина о тихоновщине», то уже к 1 июня того же года там «осталось очень немного сторонников единения с Синодом (обновленческим)». Как сообщали обновленцы, на Мензелинск «из Елабуги делается сильный нажим со стороны епископа Иринея чрез местных монахинь, и обновленческие священники не смеют дохнуть». Позднее влияние Иринея начало проявляться и в Челнинском кантоне, где тогда действовало сильное местное обновленческое управление. По заявлениям обновленцев, «на кантон начался напор тихоновщины из Елабуги. Под влиянием отдельных лиц из духовенства и мирян священников принуждают ехать на покаяние к епископу Иринею, прославившемуся своими доблестями в Мензелинске. Начались волнения и в самом городе Челнах». К этому времени часть обновленческих приходов Челнинского и Мензелинского кантонов перешла в подчинение Иринею, который воспринимался клиром и прихожанами как архиерей патриаршей церкви. Между тем в Елабуге большинство православного духовенства и мирян считало Иринея обновленцем, и с середины 1920 гг. елабужский в честь Казанской иконы Божьей Матери женский монастырь, приходские храмы города и кантона предпочитали окормляться у Казанских православных архиереев. Подобное мнение было связано с тем, что новый епископ служил в Спасском кафедральном соборе Елабуги, который считался обновленческим. Ириней сблизился с настоятелем этого собора протоиереем Николаем Михайловичем Люперсольским, который ещё раньше объявил свой храм на положении автокефалии. Вскоре после кончины патриарха Тихона Ириней совместно с протоиереем Н.М. Люперсольским зарегистрировал новый приходской устав собора. Он был составлен на принципах так называемого «новоцерковничества», став одним из примеров своеобразного полуобновленчества. Елабужские «новоцерковники» указывали, что «приветствуют социальную революцию и признают её справедливость; объявляют решительную борьбу (мерами морального воздействия) со всякой контрреволюцией в своей общине и признают своим долгом всемерную поддержку своему социалистическому отечеству». Устав Спасского прихода признавал «необходимость пересмотра христианского нравоучения», церковных канонов (в том числе введение брачного епископата наряду с монашеским, второбрачия духовенства и нового календарного стиля). Более того, члены соборной общины в своём уставе заявляли о признании обновленческого «поместного» собора 1923 г. и его решений, хотя и считали необходимым пересмотр постановлений о патриархе Тихоне. Согласно §5 устава, «новоцерковники» считали главой церкви Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского), однако заявляли при этом, что не имеют ничего общего с «тихоновщиной». Провозглашая автокефалию, «новоцерковники» отделялись и от обновленческого Синода, и от патриаршей церкви. «Новоцерковники» Елабуги объявили своей территорией Татарскую АССР, выйдя, таким образом, из подчинения Сарапульского архиерея в Уральской области.