Впрочем, в третьей книге «Метафизики» встречаются места, свидетельствующие о сходстве в понимании индивида в «Категориях» и «Метафизике»: рассуждая о родах как о началах, Аристотель упоминает «последние роды», которым свойственно «сказываться о единичном», т.е. об индивидуальном. Однако в ряде мест «Метафизики» как о «последнем неделимом» говорится о виде; это заставило некоторых исследователей предполагать, что Аристотель не смог до конца освободиться от платонического влияния и находил индивидуальное не столько в конкретных вещах, сколько в идеях или формах этих вещей. Вместе с тем последнее мнение оказывается сомнительным, если принять традиционную точку зрения на учение Аристотеля об индивидуации, согласно которой материя является принципом индивидуации, т.е. основанием неделимости и индивидуальности многих по числу вещей. В рамках важного для Аристотеля в «Метафизике» учения о материи и форме понятие «индивид» также сближается с понятием «целое», которое используется для обозначения единичных вещей как единства материи и формы (вида): «Целое – это уже такой-то вид в этой плоти и кости, Каллий и Сократ; и они различны по материи..., но одно и то же по виду...». Аристотелевское учение об индивиде как о первых сущностях, имеющих онтологический приоритет перед видами и родами (вторыми сущностями), было оспорено с платонических позиций в сочинениях Плотина (III в.) и средних платоников, которые пытались преодолеть сложности, связанные с переходом от общих идей к конкретным вещам окружающего человека мира. В связи с этим, общим характерным моментом рассмотрения проблематики индивида у этих авторов является постановка вопроса о так называемых формах (или идеях) индивидов, т.е. конкретных вещей, и прежде всего, конкретных людей. Согласно платонику Альбину (Алкиною), для человеческих индивидов, таких как Сократ или Платон, идей быть не может, поскольку «нет идей... для отдельного. Сходную точку зрения высказывал Александр Афродисийский (конец II – начало III вв.), а также Плотин в раннем девятом трактате пятой «Эннеады». По его словам, «существуют идеи только всеобщего, (то есть) не Сократа, а лишь человека». В более позднем седьмом трактате той же «Эннеады», озаглавленном «Существуют ли идеи отдельных вещей?», взгляды Плотина выглядят сложнее: на основании того что индивидуальные вещи отличаются друг от друга не только материей, но и бесчисленными формальными особенностями, он, по мнению исследователей, считал, что недостаточно постулировать существование только одной видовой идеи, которой причастны все индивиды. В сочинениях средних и поздних платоников обнаруживается и формальное определение понятия «индивид». Согласно Порфирию (III – начало IV вв.), трактат которого «Введение к “Категориям” Аристотеля» оказал значительное влияние на все последующие греческие и латинские интерпретации понятия «индивид», вещи называются индивидами, «потому что каждая из них состоит из специальных свойств, собрание которых никогда не может оказаться тем же самым у другой вещи».