Решения Соборов (в Тьонвиле (844 г.), в Париже (846 г.), в Тросли (909 г.) и др.), запрещавшие подобную практику, не изменили ситуацию (случаи управления монастырей светскими лицами встречались до XI в.). По традиции древнейшие епископские кафедры занимали члены королевской семьи и выходцы из королевской капеллы. Термин «капеллан» («capellanus») впервые встречается в грамоте Карла Мартелла от 741 г.; изначально он применялся по отношению к клирикам, состоявшим при главной реликвии франкских королей – каппе (плаще) Мартина Турского. Во второй половине VIII в. капелла стала функционировать и как королевская (императорская) канцелярия: капелланы составляли грамоты, глава капеллы визировал королевские дипломы. Нередко эти же люди одновременно являлись и аббатами крупнейших имперских монастырей. Некоторые кафедры (например, Мецская в 791–819 гг.) долгое время оставались вакантными и находились непосредственно в распоряжении короля. С одной стороны, епископы по-прежнему обладали широким кругом властных полномочий в своих епископствах, нередко конкурируя с графами в отправлении публичной власти. С другой стороны, на них распространялись обязанности несения так называемой королевской службы. Подобно монастырям, отдельные церкви в рамках епископств (прежде всего, кафедральные соборы) получали иммунитетные привилегии и земельные пожалования, но монарх сохранял за собой право распоряжаться большой частью доходов с земель, переданных церковным учреждениям. Единство церковной системы в рамках державы обеспечивалось регулярным созывом провинциальных и общефранкских Соборов. Карл Великий, продолжив политику укрепления церковной иерархии, увеличил административные и юридические полномочия архиепископов в отношении входивших в их юрисдикцию епископств: Admonitio Generalis (789 г.); решения Франкфуртского собора (794 г.). Были определены границы архиепископств, ряд епископств, в частности, Кёльнское в 795 г., Зальцбургское в 798 г., закрепили за собой статус архиепископств. С увеличением владений церковных прелатов и выдачей им новых иммунитетных пожалований усилилась роль светских представителей церкви (фогтов), с VII в. занимавшихся отправлением светского правосудия, рядом административных задач и военным управлением, т.е. делами, традиционно не входившими в юрисдикцию епископов или аббатов. Фогты назначались правителем из местной знати; в случае, когда монастырь возглавлял светский аббат, функции фогта отходили к нему. С середины IX в. должность фогта всё чаще становилась наследственной, это усиливало влияние знатных родов на политику епископов и приводило к распаду имперской церкви. Важной особенностью имперской церкви при Каролингах стали взаимоотношения с Римскими папами.