ИМЯСЛАВИЕ - Страница 6

Российская государственная власть также активно противодействовала имяславцам. В феврале по приказу В.С. Щербины началась блокада имяславцев Андреевского скита, продолжавшаяся пять месяцев: им перестали доставлять почту, продовольствие, денежные переводы. Церковная власть в Константинополе следила за развитием событий. 15 февраля новоизбранный Константинопольский патриарх Герман V (Кавакопулос), преемник скончавшегося 13 ноября 1912 г. Иоакима III, направил на Афон грамоту следующего содержания: «Считая... иеромонаха Антония Булатовича и архимандрита Давида виновниками произведённого беззаконного восстания в захвате скита и вообще происходящего в св. Горе… столкновения и смущения между русскими монахами, – определяем, согласно решению синодальному: как только получите наше патриаршее послание, известите от имени Церкви вышеуказанных лиц, чтобы немедленно явились в Царствующий град и дали ответ священному синоду за распространяемое ими учение о имени «Иисус», послужившее поводом к этим печальным событиям, иначе Церковью будут приняты строжайшие против них меры». В марте на Афон по поручению российского посла в Константинополе Михаила Николаевича Гирса прибыл действительный статский советник Павел Борисович Мансуров, которому предстояло выяснить возможность установления над русскими монастырями на Афоне управления из России. 7 марта П.Б. Мансуров посетил Андреевский скит, где его как «царского посланника» встретили колокольным звоном. П.Б. Мансуров старался соблюдать нейтралитет и не выказывал особых симпатий ни имяславцам, ни их противникам. Братия монастыря жаловалась на блокаду; П.Б. Мансуров пообещал походатайствовать перед послом о смягчении режима. Вернувшись в Россию в начале апреля, П.Б. Мансуров дал подробный отчёт о поездке на Афон министру иностранных дел Сергею Дмитриевичу Сазонову и обер-прокурору Синода Владимиру Карловичу Саблеру: «Религиозное движение ко времени моего прибытия на Афон достигло высшей точки возбуждения. Люди ходили как бы в тумане, ведя беспрерывные споры об имени Божием. Насколько мне удалось выяснить, хотя иеросхимонаха Антония Булатовича и называют главарём движения, но инициатива возбуждения вопроса исходила не от него, а от более простых старцев», – сообщал, в частности, П.Б. Мансуров. По его мнению, «принятие каких-либо репрессивных мер в отношении русских монахов на Афоне было бы далеко не безопасно», поскольку «религиозное движение по вопросу об имени Божием связано с воззрениями Иоанна Кронштадтского». Отчёт П.Б. Мансурова на имя С.Д. Сазонова был представлен С.Д. Сазоновым на «высочайшее благовоззрение».

 



 
PR-CY.ru