«GLORIA IN EXCELSIS DEO» (лат. «Слава в вышних Богу») – латинская версия великого славословия; иначе называется «Hymnus angelicus» («Ангельский гимн») или «Laus angelorum» («Xваление ангелов»). Латинский перевод с греческого языка появился в IV в. Одним из вероятных переводчиков ещё в Средние века считался Иларий Пиктавийский. Древнейшая латинская редакция сохранилась в Антифонарии из Бангорского монастыря (VII в.). К греческой версии Александрийского кодекса близок текст «GlorIa in excelsis Deo» в Псалтири Вольфкоза из аббатства Санкт-Галлен (IX в.), а к редакции «Апостольских постановлений»  – текст «GlorIa in excelsis Deo» из амвросианского Антифонария (XII в.). Основное отличие от версии Александрийского кодекса (кроме того, что латинская версия короче) – в наличии слов «Tu solus altissimus». В конце латинской версии имеется упоминание о Святом Духе, как в армянской версии («Cum sancto Spiritu»). В Псалтири Вольфкоза после слов «Glorificamus te» добавлены слова «hymnum dicimus tibi», написанные почерком, относящимся к более позднему времени (эти же слова в испано-мосарабском из Леона (XI в.) и в амвросианском Антифонариях). Различные формы эмболизма «GlorIa in excelsis Deo» содержатся в амвросианском Антифонарии, в кельтской книге гимнов XI в. (Liber Hymnorum) и в галликанском Миссале из Боббио (VIII в.). В XI–XVI вв. текст «GlorIa in excelsis Deo» был интерполирован тропами (из 56 известных средневековых мелодий «GlorIa in excelsis Deo» 23 с тропами). Некоторые средневековые рукописи содержат текст «GlorIa in excelsis Deo» на латинском и греческом языках (известна практика попеременного пения на двух языках). В древних амвросианском и галликанском обрядах «GlorIa in excelsis Deo», подобно великому славословию на Востоке, пелось на службе Laudes. В Антифонарии из Бангорского монастыря имеется подзаголовок к «GlorIa in excelsis Deo» – «Ad vesperum et ad matutinum». По мнению исследователей, такая же практика существовала в древней испано-мосарабской традиции (13-й канон четвёртого Толедского Собора (633 г.) не связывает «GlorIa in excelsis Deo» с евхаристическим богослужением). Однако в Антифонарии из Леона имеется подзаголовок к «GlorIa in excelsis Deo» – «Item ad missam». В римском обряде (а под его влиянием в амвросианском и в испано-мосарабском) «GlorIa in excelsis Deo» поётся в начале мессы после «Kyrie» (в амвросианском – перед «Kyrie»; в испано-мосарабском – после «praelegendum»). Перенесение «GlorIa in excelsis Deo» из «Laudes» в начало мессы, как полагают исследователи, связано с практикой совершения мессы на праздник Рождества Христова ночью. В «Liber pontificalis» говорится, что папа Телесфор (128–139 гг.?) «повелел, чтобы... мессы Рождества Христова совершались ночью..., и чтобы ангельский гимн «Gloria in excelsis Deo» пелся перед жертвоприношением» (современные исследователи полагают, что эти изменения имели место не во II в., а в IV–V вв.). Согласно тому же источнику, папа Симмах (498–514 гг.) «повелел, чтобы гимн «Gloria in excelsis Deo» исполняли каждое воскресенье и на памяти (natalicia) мучеников». Место «GlorIa in excelsis Deo» на утренней службе занял другой гимн – «Te Deum laudamus» («Тебя, Бога, хвалим»), также имеющий параллели с великим славословием. Изначально «GlorIa in excelsis Deo» пелась только при архиерейском богослужении. Согласно «Ordo Romanus I», епископ в определённые дни пел «GlorIa in excelsis Deo», стоя лицом к народу, тогда как священники могли петь её только на Пасху или, по поздним «Ordines», при рукоположении.