Начиная с Георгия Пахимера, пространственно-временные ориентации, как и раньше в греческой историографии, окрашены в тона ахейской архаики: при датировках регулярно применяются аттические наименования месяцев, а города и области называются в соответствии с нормами классических Афин. Более того, движущей силой всех событий у него оказывается, главным образом, персонифицированное божество судьбы – аналог античной Тихи. Античные категории предопределения, рока занимают центральное место в мировоззренческой системе историка. Ход исторического процесса вновь обретает на страницах исторических сочинений XIV в. циклический характер. Византийский историк принимается за свой труд с тем, «чтобы время частыми периодическими сменами циклов не сокрыло бы многое», перефразируя мысль античного мудреца (подразумевая «Аякса» Софокла). Время становится самостоятельной, активной категорией бытия в греческой исторической мысли. Вместе с тем исследователи не советуют отождествлять миросозерцание Георгия Пахимера с европейскими гуманистическими представлениями о месте человека в мире: ему чуждо совмещение монашеского послушания, кротости и смирения с «человеческими добродетелями» светского общения и свободного поведения. Да и основная движущая сила истории, Божественный Промысел, судьба, хоть и совпали в словесном облике с аналогичными античными божествами, предстают у Георгия Пахимера в полном соответствии со средневековым христианским мировоззренческим этикетом, в виде внешней трансцендентной силы, знаменовавшей собой высшую неотвратимую необходимость. Среди объёмного наследия Георгия Пахимера помимо «Истории» исследователям известны и другие сочинения: «Трактат об исхождении Святого Духа», где автор, придерживаясь формулы Иоанна Дамаскина «через Сына», остаётся противником унии с Западной церковью, а также ряд риторических сочинений, прогимнасм, схолий к античным авторам (Гомеру и др.), «Обзор четырёх свободных искусств», в котором определяется курс дисциплин квадривиума, очерк аристотелевской философии, озаглавленный «Философия» (два последних произведения важны как памятники истории византийского образования). Георгий Пахимер был автором парафразы Ареопагитик, описания площади Августейон и конной статуи Юстиниана, написанной гекзаметром автобиографии, а также писем, в том числе послания к Александрийскому патриарху Афанасию III (II) Синаиту (1276 – около 1308/1316 гг.). В центре внимания историка из патриаршего круга оказывается полемика с арсенитами, споры вокруг унии с католической церковью, дело Иоанна Векка, другие церковно-политические проблемы эпохи, когда Византия оказалась между османской военной силой и папской экспансией. Эпитафия Георгию Пахимеру, составленная его учеником – поэтом Мануилом Филом, называет сферой деятельности усопшего помимо риторики и философии ещё и право, о чём исследователи судят лишь по этому краткому упоминанию.