Скорбью и горечью пронизаны многие лирические стихотворения А. Грифиуса, представлявшие собой взволнованную исповедь писателя. Уже в первой книжечке сонетов («Сонеты», 1637 г.), за которой последовал ряд других (1649–1663, 1698 г. – посмертное, дополненное издание, осуществлённое его сыном), звучит голос поэта, видящего вокруг себя «пламя и убийства, чуму, бурю и булат». Широко известен сонет «Слёзы отчизны, год 1636» – одно из самых потрясающих творений скорбной немецкой музы времён Тридцатилетней войны. Много неподдельной скорби в стихотворении «О гибели города Фрейштадта» (1637 г.), превращённого войной в пепел. И каждый год приносит всё новые и новые бедствия (сонет «На последнюю ночь моего двадцатипятилетия», 1641 г.). Даже окончание войны не вселяет в поэта настоящей радости. Среди ликующих толп он продолжает чувствовать себя трагически одиноким (сонет «К Евгении», 1648 г.). Мир, воцарившийся в стране, не принёс мира его истерзанной душе (сонет «На начало года 1650»). Как мрачная тень, за Грифиусом всегда следуют помыслы и воспоминания о пережитых несчастьях. Так, предлагая вниманию читателей сборник своих юношеских сонетов, поэт считает нужным сообщить, что они написаны им среди лютых скорбей, когда на него обрушивалось одно бедствие за другим, а Германия стала игралищем обезумевших врагов («О своих воскресных и праздничных сонетах», 1657 г.). В памяти А. Грифиуса неотступно звучат речения «Екклезиаста» о суетности и быстротечности всего земного. Временные бедствия, выпавшие на долю отчизны, превращаются в его сознании в извечное горе жизни. Веселье для него всегда неразлучно со страхом, а радость – со стенаниями. Он убеждён, что на дне человеческой души неизменно гнездятся змеи печали. Обозревая свой тернистый жизненный путь, поэт признаётся, что с тех пор, как свет солнца начал озарять его «бледный лик», он не прожил и дня, который бы не был отравлен чувством страха (сонет «Мирское наслаждение»). Рыдая, влачится Грифиус по жизненному пути («Перед концом»). В земной жизни видит он, прежде всего, роковые заблуждения и призраки, суету сует, прах и тлен (оды «Vanitas mundi», «Vanitas! Vanitatum Vanitas»). Его глаза не выносят яркого солнечного света, его манят полутона, сумерки, ночной мрак (сонет «Полночь»). Мир представляется ему запутанным тёмным лабиринтом, за каждым поворотом которого притаилась неумолимая беда. Воображение поэта влекут пропасти, ураганы, страдания и мучения людей. Задыхаясь от боли и ужаса, описывает он, например, страшную засуху, которая унесла множество человеческих жизней («Слёзы по случаю великого голода»). А. Грифиус остро чувствует человеческое горе, всегда хочет быть там, где страдают люди, знает, что страдания людей огромны. Ему даже порой кажется, что земное существование подобно смерти, более того – это сама смерть. И он молит Бога поскорей вырвать его из юдоли тьмы и страданий; стоя на пороге смерти, он радостно прощается с «проклятым миром», этим «морем, чреватым жестокими бурями», предвкушая блаженство вечной жизни в светлых чертогах Вседержителя (сонеты «Вечер» и «К миру»). Грифиус не находит утешения в чувственном великолепии зримого мира. Когда он видит красивую розу, он думает не о её красоте, а о том, что она скоро увянет (сонет «К Евгении»).