Хлопоты будущего патриарха Каллиста I также были напрасными: несмотря на его рекомендацию, Григорий Акиндин получил отказ. Каллист полагал, что причиной отказа стало учёное высокомерие Григория Акиндина, которое настроило святогорских монахов против него. Григорий Палама видел причину в другом: после небольшой практики в чистой молитве Григорий Акиндин заявил ему как духовнику, что удостоился видения света, в центре которого был «некий человеческий лик». Палама расценил этот опыт ученика как «обман и забаву сатанинскую». О видении стало известно и другим монахам, лавриоты донесли начальству о галлюцинации впечатлительного молодого человека, что, видимо, и явилось главной причиной его изгнания. Позднее, опираясь на личный опыт исихастского созерцания (даже такой неудачный) Григорий Акиндин в разгар полемики между Григорием Паламой и Варлаамом Калабрийским не возражал против исихастской фразеологии и терминологии Паламы, поскольку она была ему вполне понятной и близкой по духу. Но с богословскими тезисами Григория Паламы он не соглашался и надеялся убедить его убрать их из сочинений. Ни он, ни позднее Никифор Григора, выступая против богословия Григория Паламы, никогда не отождествляли его с исихазмом, поэтому исследователи считают, что нельзя оценивать Григория Акиндина как противника исихазма. На основании исследования творчества Григория Синаита (около 1268 – 1346 гг.) Х.Ф. Байер приходит к выводу, что «Григорий Акиндин был согласен с исихастом Григорием Синаитом во всех пунктах, кроме одного, а именно утверждаемой им (Акиндином) полной непостижимости Бога». До (по Х.Ф. Байеру – после) Афона Григорий Акиндин некоторое время провёл в окрестностях Веррии, преподавая грамматику сыновьям местной знати. Патриарх Филофей Коккин (1353–1354, 1364–1376 гг.) называл учеником Григория Акиндина некоего Цимисхия, усвоившего от учителя «начала не только грамматики, но и нечестия». Григорий Палама, до 1331 г. живший отшельником близ Веррии, ценил талант и образованность Григория Акиндина. В 1330 г. со словами «Возьми литературу, которую ты жаждешь» он передал ему трактат Никифора Григоры, предназначавшийся философу Иосифу Ракендиту (1280 – около 1330 гг.), скоропостижно скончавшемуся. Константинидис-Хиро (1983 г.) и Надаль Каньельяс (1995 г.) предположили, что речь идёт о каком-то астрономическом сочинении, однако Х.Ф. Байер (1975 г.) обоснованно считает, что Григорий Акиндин получил рукопись комментария Никифора Григоры к трактату «О сновидениях» философа-неоплатоника Синезия Киренского. Комментарий, сделанный по заказу Иоанна Кантакузина, Григора доверял только единомышленникам. Основная идея трактата (непостижимость божественного человеческим разумом) позднее станет ключевым тезисом антипаламитской полемики. Григорий Палама заключил, что Григорий Акиндин, несмотря на их дружбу, по умонастроению тяготеет к людям, разделявшим взгляды Никифора Григоры. Спорным исследователи считают тезис о том, что Григорий Акиндин долгое время был учеником Варлаама Калабрийского. Возможно, Варлаам пребывал в Фессалонике в 1326/1327 г. и мог встречаться с Григорием Акиндиным, окончившим в это время обучение.