До 1812 г. в типографиях разных городов вышло не менее 71 издания, включая брошюры и листовки. После 1812 г. глаголическое книгопечатание почти прекратилось, было возрождено в ограниченном объёме исключительно для богослужебных нужд в 1890 гг. в Риме по многочисленным просьбам приходов, сохранявших славянское богослужение. В целом феномен «глаголизма», включающего использование глаголицы как алфавита и глаголического богослужения на церковнославянском языке, является важным составляющим элементом хорватской национальной культуры. В письменности Сербии, куда (как и в Хорватию) глаголица могла попасть двумя путями – непосредственно из Великой Моравии и через Западную Болгарию, примеры использования глаголицы немногочисленны, что во многом объясняется общей плохой сохранностью памятников до конца XII в. Помимо Мариинского Евангелия к числу древнейших сербских глаголических памятников (которые в равной мере могут рассматриваться и как хорватские) относятся отрывки двух Апостолов XII в. – Гршковича и Михановича – по происхождению из Хума (современная Южная Босния), входившего в то время в состав Сербского государства. Позднейшая судьба глаголицы здесь сходна с судьбой болгарской азбуки. В Чехии использование глаголицы распадается на два независимых друг от друга периода. Первый непосредственно примыкает к великоморавскому и продолжается до конца XI в. (крайнюю дату составляет 1096 г., когда было ликвидировано славянское богослужение в Сазавском монастыре). Единственный несомненный старославянский глаголический памятник чешского происхождения XI в. – это Пражские листки (относительно происхождения более ранних Киевских листков существует широкий диапазон мнений). Однако следы глаголического оригинала (ошибки в передаче чисел) отчётливо видны в поздних русских списках Жития св. Вячеслава Чешского (так называемого первого). Второй период бытования глаголицы в Чехии охватывает середину XIV – первую половину XV в. (около 1430 г.) и связан с пражским бенедиктинским Эммаусским монастырём «на Славянах», основанным в 1347 г. чешским королём и императором Священной Римской империи Карлом IV как центр славянского богослужения западного обряда и культуры. Первыми его насельниками были специально приглашённые из Хорватии монахи-«глаголяши», а своеобразными филиалами – монастыри в Олеснице, под Вроцлавом (Силезия), и «на Клепаже» в Кракове. О деятельности последних двух монастырей свидетельств почти не сохранилось, в то время как Эммаус достаточно быстро стал значительным центром книгописания, где выработался свой вариант угловатой глаголицы. Хотя библиотека монастыря сильно пострадала в эпоху Гуситских войн, а из продукции скриптория сохранился только один полный кодекс – написанная в 1395 г. глаголическая часть Реймсского Евангелия – число отрывков переписанных в нём пергаменных кодексов исчисляется десятками. На Руси появление глаголицы связано с принятием христианства: известны глаголические граффити XI–XIII вв. в Софийском соборе, в соборе Юрьева монастыря в Новгороде и (фрагмент) в Киеве. Глаголица использована в ряде записей конца XI – начала XII в., однако сколько-нибудь широко распространена не была: её умели читать, но писали глаголицей редко. В ряде восточнославянских кириллических рукописей XI–XII вв. встречаются глаголические буквы и целые слова, свидетельствующие, по всей видимости, о копировании глаголического оригинала. Большинство ранних примеров использования глаголицы на Руси (как в книгописании, так и в эпиграфике) связано с Новгородско-Псковским регионом, однако исследователям неясно, отражает ли это обстоятельство какую-то местную специфику, как полагает Т.В. Рождественская, или же является следствием неблагоприятных для сохранения письменности (включая эпиграфику) условий в других областях Древней Руси. Позже глаголица использовалась в русских рукописях как разновидность тайнописи.