Наибольшее значение для научной традиции изучения гностицизма имело появление в поле зрения исследователей целой гностической библиотеки из 12 кодексов и несколько листов, содержащих 52 текста, большинство из которых – коптские переводы гностических трактатов, первоначально написанных на греческом языке. Библиотека была обнаружена местными жителями предположительно в декабре 1945 г. в Верхнем Египте, вблизи древнего села Хенобоскион (в районе современного г. Наг-Хаммади), и хранится в настоящее время в Каирском музее. Реконструкция истории возникновения и развития отдельных гностических школ и систем крайне затруднена, с одной стороны, общим состоянием источников, с другой – полным отсутствием исторических сочинений, составленных самими гностиками. Поэтому описание истории гностицизма может опираться только на предположительную локализацию и датировку деятельности отдельных гностических учителей по сообщениям церковных писателей. В соответствии со своей основной «внемирной» заинтересованностью гностические тексты практически не содержат прямых свидетельств о социальном контексте их возникновения и использования. Поэтому при обсуждении социальных условий возникновения гностицизма исследователи, как правило, ограничиваются указанием на обстоятельства эпохи эллинизма. Социальная среда, которая, как предполагается, наиболее благоприятствовала формированию гностического мировоззрения, обычно связывается с представителями среднеобеспеченных слоёв населения крупных эллинистических городов, имевших общее образование и отстранённых (как правило, вследствие иноземного завоевания) от активного участия в общественной жизни. По мнению исследователей, гностицизм возникает в I в. и проходит в своём развитии три этапа. Первый – ранний, который противоречиво сочетает в себе несистематизированные разнородные элементы античных мифов и библейских сюжетов (например, культ змия у орфиков, восходящий, с одной стороны, к архаической мифологеме крылатого змея, олицетворяющего собой единство земли и неба как космогонических прародителей, а с другой стороны – к символу библейского змия, разрушившего райскую гармонию). Первым гностиком ересиологическая традиция считает упоминаемого в «Деяниях святых Апостолов» (8:9–25) Симона Волхва. Согласно этой книге, Симон совершал некие магические ритуалы и выдавал себя за «кого-то великого», о чём говорит и данное ему самаритянами прозвище – «великая сила Божия» (Деян. 8:10). Почитание Симона сохранялось в Самарии, по меньшей мере, до середины II в. Его учеником был также самаритянин Менандр, живший и учивший во второй половине I в. в Антиохии Сирийской. Несколько позже, при императоре Адриане (117–138 гг.), в Антиохии учил другой гностик – Саторнил. Согласно Иринею и Ипполиту, во взглядах он был зависим от Менандра. К последователям Симона, возможно, относился и гностик Кердон, предполагаемый учитель Маркиона, прибывший в Рим около 140 г. О начале распространения гностицизма в Малой Азии свидетельствуют известия о Керинфе, возможно, младшем современнике евангелиста Иоанна, и Карпократе (выходце из Египта, который учил в Малой Азии при императоре Адриане), его сыне Епифане и ученице Марцеллине, распространявшей его учение около 160 г. в Риме. В I в.  – в первые десятилетия II в. гностицизм переживает время расцвета (большинство имеющихся свидетельств относятся именно к этому периоду). Это – второй его период, когда гностицизм достиг Александрии и Рима. Главными его представителями этого периода, о которых сообщают источники, были Василид и Валентин, а также Карпократ Александрийский, Сатурнин Сирийский.