ГИЛЕМОРФИЗМ (греч. «hile» – «материя», «morphe» – «форма») – новоевропейское обозначение (окончательно утвердилось в литературе XIX в. применительно к Аристотелю) осевой семантической конструкции, фундирующей собой античную натурфилософию и заключающейся в трактовке космогенеза (как и любого становления) в качестве оформления исходного субстрата. Досократическая натурфилософия основана на идее последовательной трансформации первоначала (arche) в серию сменяющих друг друга миров (версий Космоса), каждый из которых проходит в своей эволюции как стадию становления (космизации как оформления), так и стадию деструкции (хаотизации как утраты формы, т.е. обращения-возвращения в Хаос как «безвидный»). Как пифагорейский «предел», выраженный в числе, ограничивает и тем самым структурирует беспредельность в процессе становления объекта, так и у греческого философа Анаксимандра Милетского (610 – 540 гг. до н.э.) апейрон («ton apeiron» – «то, что беспредельно»), семантически изоморфный пифагорейской беспредельности, структурируется посредством дифференциации и комбинации пар противоположностей, обретая форму (вид) и, тем самым, определённость. Смысловой осью античной натурфилософии выступает проблема соотношения материи (как arche) и формы – с очевидным приматом формы с точки зрения её креативного потенциала. По оценке французского историка и теоретика культуры Мишеля Фуко (1926–1984 гг.), «можно сказать, что в античности имеешь дело с... волей к форме». Эта «воля к форме», вошедшая в плоть и кровь культуры западного типа, исходно была детерминирована осмыслением становления в качестве генезиса как антропоморфно истолкованного «рождения»: «природа... по сути своей такова, что принимает любые оттиски..., меняя формы под воздействием того, что в неё входит», «воспринимающее начало можно уподобить матери, образец – отцу» (поздняя реминисценция мифологизма у Платона). Семантическое наложение друг на друга биоморфной и техноморфной моделей космогенеза задаёт трактовку оформляющего (отцовского) начала как субъекта-создателя, носителя цели (идеи, образа) будущего предмета становления, творимого им «по образу» (образцу). Таким образом, соотношение мужского и женского космических начал конфигурируется в европейской культуре как структурообразующее противостояние пассивной материи и активной формы, что в перспективе задаёт такой вектор развития западной философии, который предполагает аксиологический (ценностный) примат духовного, в отличие от характерного для древневосточной культуры космического синтетизма энергетического взаимопроникновения оплодотворяющей мужской силы и женской силы плодородия. При возможности обнаружения семантических аналогов фигуры гилеморфизма в древневосточной философии (например, раннебуддистское «если бы... сознание не входило в материнское лоно, то откуда было бы взяться в материнском лоне имени и форме?»), тем не менее, аксиологическая приоритетность данной трактовки проблемы становления в европейской культурной традиции достаточно очевидна.