Так, жена из Откр. 12:1 может обозначать израильскую нацию, двенадцать звёзд представлять двенадцать колен, луна – ветхозаветное откровение; а солнце – свет новозаветного откровения. Трудности возникают тогда, если читатели толкуют высказывание не так, как это предполагал автор. Серьёзные искажения авторского значения возникают тогда, когда буквальные утверждения толкуют метафорически, а метафорические утверждения – буквально. Если сын всерьёз решит, что после его очередного непослушания он получит золотой венец, то его ожидает очень неприятный сюрприз. Точно так же придворная свита была бы в недоумении, если бы царю во время коронации «дали взбучку», а не возложили на его голову венец. Если в определённом смысле все слова – символы, то как определить, когда их следует понимать буквально, когда метафорически, а когда символически? Консервативный теолог ответил бы, что критерий для определения точности толкования всех видов литературы заключается в том, чтобы слова толковать в соответствии с замыслом автора. Если автор предполагал, что его слова будут толковать буквально, мы ошибёмся, если будем толковать их символически. Точно так же мы ошибёмся, если автор предполагал, что его слова будут толковать символически, а мы будем их понимать буквально. Гораздо легче установить этот принцип, чем правильно применять его, однако существенную помощь в определении замысла и значения, которые имел в виду автор, оказывают контекст и синтаксис. Четвёртый дискуссионный вопрос в современной герменевтике таков: влияют ли духовные факторы на способность точно воспринимать истины, содержащиеся в Писании? Одна школа придерживается мнения, что если два человека одинаково подготовлены интеллектуально в области герменевтики (изучили языки оригинала, историю, культуру и т.д.), то они будут одинаково хорошо толковать Писание. Другая школа считает, что в соответствии с самим Писанием духовное состояние человека влияет на способность воспринимать духовную истину. Послание Римлянам (1:18–22) называет конечный результат постоянного подавления истины омрачённым пониманием; первое послание Коринфянам (2:6–14) говорит о мудрости и дарах, которыми может обладать верующий, но которых нет у невозрождённого человека; послание к Ефесянам (4:17–24) описывает слепоту по отношению к духовной действительности у живущих жизнью ветхого человека, и новые возможности, открытые для верующего; первое послание Иоанна (2:11) свидетельствует, что в результате затаённой ненависти человек становится духовно слепым. На основании вышеизложенных положений сторонники данного подхода считают, что духовная слепота и омрачённое понимание препятствуют человеку рассуждать об истине, независимо от его знаний и умения применять герменевтические принципы. Для герменевтики этот вопрос является гораздо более важным, чем может показаться на первый взгляд. С одной стороны, если значение Писания выясняется в результате тщательного исследования слов, культуры и истории, то к чему искать дополнительное духовное озарение? Если же мы полагаемся на духовную интуицию верующих, в результате которой они получают дополнительное озарение, то вскоре окажемся в безнадёжно затруднительном положении, поскольку у нас больше нет нормативных принципов, позволяющих сравнивать точность различных интуиций. С другой стороны, противоположное мнение, согласно которому значение Писания может быть обнаружено при помощи необходимых экзегетических знаний и навыков независимо от духовного состояния, очевидно, противоречит приведённым выше стихам. Гипотеза, которая пытается решить эту дилемму, основывается на определении термина «знать».