В правильном ходе истинно философского познания рассудок, разделяющий живое целое на части, отвлекающий общие понятия и формально противополагающий их друг другу, даёт неизбежное начало мыслительному процессу. Лишь за этим первым рассудочным моментом, когда отдельное понятие утверждается в своей ограниченности как положительное или истинное (тезис), может обнаружиться второй (отрицательно-диалектический) момент – самоотрицание понятия вследствие внутреннего противоречия между его ограниченностью и той истиной, которую оно должно представлять (антитезис). И тогда уже, с разрушением этой ограниченности, понятие примиряется со своим противоположным в новом, высшем (т.е. более содержательном) понятии, которое по отношению к первым двум представляет третий, положительно-разумный (или собственно умозрительный) момент (синтез). Такую живую подвижную тройственность моментов можно найти на первом шаге гегелевской системы, ею определяется весь дальнейший процесс, и она же выражается в общем расчленении целой системы на три главные части. В философии Гегеля существенную роль играет понятие диалектики. Для него диалектика – это такой переход одного определения в другое, в котором обнаруживается, что эти определения односторонни и ограничены, т.е. содержат отрицание самих себя. Поэтому диалектика, согласно Гегелю, – «движущая душа всякого научного развёртывания мысли и представляет собой единственный принцип, который вносит в содержание науки имманентную связь и необходимость», метод исследования, противоположный метафизике. Необходимость и движущее начало диалектического процесса заключается в самом понятии абсолютного. Как таковое, оно не может относиться просто отрицательно к своему противоположному (не абсолютному, конечному). Оно должно заключать его в самом себе, т.к. иначе (если бы оно имело его вне себя), то оно им ограничивалось бы – конечное было бы самостоятельным пределом абсолютного, которое, таким образом, само превратилось бы в конечное. Следовательно, истинный характер абсолютного выражается в его самоотрицании, в положении им своего противоположного, или другого, а это другое, как полагаемое самим абсолютным, есть его собственное отражение, и в этом своём внебытии или инобытии абсолютное находит само себя и возвращается к себе как осуществлённое единство себя и своего другого. Скрытая во всём сила абсолютной истины расторгает ограниченность частных определений, выводит их из их косности, заставляет переходить одно в другое и возвращаться к себе в новой, более истинной форме. В этом всепроникающем и всеобразующем движении весь смысл и вся истина существующего – живая связь, внутренне соединяющая все части физического и духовного мира между собой и с абсолютным, которое вне этой связи (как что-нибудь отдельное) не существует вовсе. Глубокая оригинальность гегелевской философии, особенность, свойственная исключительно ей одной, состоит в полном тождестве её метода с её содержанием. Метод – это диалектический процесс саморазвивающегося понятия, и содержание – этот же самый всеобъемлющий диалектический процесс (и больше ничего). Из всех умозрительных систем только в одном гегельянстве абсолютная истина (или идея) не есть только предмет или содержание, но сама форма философии. Содержание и форма здесь вполне совпадают, покрывают друг друга без остатка. Гегель говорит: «Абсолютная идея имеет содержанием себя самоё как бесконечную форму, ибо она вечно полагает себя как другое и опять снимает различие в тождестве полагающего и полагаемого». Своеобразным введением в гегелевскую философскую систему является «Феноменология духа» (1807 г.) – одна из наиболее сложных работ философа.