Для уяснения тогдашних взглядов поэта представляет интерес письмо от 3 января 1846 г. к Карлу Августу Варнгагену фон Энзе (1785–1858 гг.), где Гейне пишет, говоря о Лассале: «Нам на смену идут люди, великолепно знакомые с жизнью, умеющие к ней подойти и знающие, чего они хотят». «Тысячелетнее царство романтизма кончилось, и я был его последним сказочным царём, сложившим с себя корону». Личная жизнь Гейне в «изгнании» сложилась крайне неудачно: брак с женщиной, во всех отношениях стоявшей ниже поэта; постоянная близость к разорению благодаря полному неумению Гейне вести свои денежные дела (авторское право на все его сочинения было продано им его издателю Кампе за ежегодную пенсию в 2 400 франков); семейные неурядицы, которые повлекли отказ родных Гейне выплачивать ему обещанную Соломоном (ум. в 1844 г.) пенсию, – всё это вместе с политической борьбой подрывало и без того слабое здоровье поэта, отягчённое к тому же дурной наследственностью. С 1845 г. Гейне борется со всё усиливающейся болезнью, поражающей его зрение, способность двигаться, ощущать, есть. Летом 1848 г. по Европе прошёл слух о смерти поэта. На самом же деле он, попрощавшись в мае с белым светом, оказался прикованным к кровати из-за болезни спинного мозга, в «матрацной могиле», где пролежал до самой своей смерти. Ещё в 1846 г. у него начался прогрессирующий паралич, но он не потерял интереса к жизни и продолжал писать. Даже после восьми лет болезни Гейне не сдавался и даже сохранил чувство юмора. В 1851 г. вышел его последний сборник – «Романсеро», в котором чувствуются скептицизм и пессимизм (вне всякого сомнения, в нём отразилось физическое состояние поэта). Болезнь усилила мрачные настроения последнего периода жизни поэта. Этому содействовало и то обстоятельство, что в опубликованном после революции списке лиц, получавших субсидии из секретного фонда историка и политического деятеля Франсуа Пьера Гийома Гизо, значилось и имя Гейне. И хотя поэт имел достаточно веские основания для оправдания своего поступка, тем не менее, этот факт был использован его врагами, а у некоторых его друзей, как например, у Маркса, оставил неприятный осадок. К дальнейшему развитию революции Гейне относится крайне критически: во временном французском правительстве он скоро увидел негодных комедиантов и также очень рано предсказал и крах немецкой революции вследствие половинчатости немецких демократов, постоянных колебаний буржуазии. В своих «Zeitgedichte» Гейне ядовито высмеивал избрание германского императора и издевался над поведением демократов во франкфуртском парламенте. Некоторые из произведений этой эпохи – лучшие образцы сатиры Гейне. Правда, его издевательства – смех сквозь слёзы. Он находит утешение в мысли, что немецкие коммунисты раздавят «потомков тевтоманов 1815 года», как червей, но победа реакции, невозможность уследить за политическими событиями из «матрацной могилы» наводили всё более мрачные мысли. Претерпевая страшные боли, отрезанный от живого мира, Гейне, естественно, приходит к пересмотру своего разрешения проблемы «эллинства» и «назарейства». В «Bekenntnisse» («Признания») он как будто возвращается к «назарейским» (национально-иудаистическим) идеалам своей юности, но это возвращение в значительной степени только мнимое: религиозные спекуляции часто становятся для великого насмешника лишь материалом для злейшей словесной игры, их пародирующей. Важнейшим произведением периода «матрацной могилы» является последний изданный при жизни Гейне сборник стихотворений – «Romanzero».