И.Г. Гердер является одним из значительнейших деятелей эпохи «Бури и натиска». Он борется с теорией литературы и философией эпохи Просвещения. Просветители верили в человека культуры, утверждали, что только такой человек должен быть субъектом и объектом поэзии, считали достойными внимания и сочувствия в мировой истории только периоды высокой культуры, были убеждены в существовании абсолютных образцов искусства, созданных художниками, в максимальной степени развившими свои способности (такими совершенными творцами были для них античные художники). Они считали задачей современного им художника приближение через подражание к этим совершенным образцам. В противоположность всем этим утверждениям И.Г. Гердер полагал, что носителем подлинного искусства является как раз не культивированный, но «естественный», близкий к природе человек, человек больших, не сдерживаемых рассудком страстей, пламенного и прирождённого, а не культивированного гения, и именно такой человек должен быть объектом художественного изображения. Вместе с другими иррационалистами 1770 гг. он необычайно восторженно относился к народной поэзии, Гомеру, Библии, Оссиану и, наконец, к Шекспиру. По ним он рекомендовал изучать подлинную поэзию, поскольку здесь, как нигде, изображён и истолкован «естественный человек» человек». Генрих Гейне (1797–1856 гг.) говорил о Гердере: «Гердер не восседал, подобно литературному великому инквизитору, судьёй над различными народами, осуждая или оправдывая их, смотря по степени их религиозности. Нет, Гердер рассматривал всё человечество как великую арфу в руках великого мастера, каждый народ казался ему по-своему настроенной струной этой исполинской арфы, и он постигал универсальную гармонию её различных звуков». По Гердеру, человечество в своём развитии подобно отдельному индивиду: оно переживает периоды молодости и дряхлости. С гибелью античного мира оно узнало свою первую старость, с веком Просвещения стрелка истории вновь совершила свой круг. То, что просветители принимают за подлинные произведения искусства, не что иное, как лишённые поэтической жизни подделки под художественные формы, возникшие в своё время на почве национального самосознания и ставшие неповторимыми с гибелью породившей их среды. Подражая образцам, поэты теряют возможность проявить единственно важное: свою индивидуальную самобытность, а поскольку Гердер всегда рассматривает человека как частицу социального целого (нации), то и свою национальную самобытность. Поэтому он призывает современных ему немецких писателей начать новый омоложенный круг культурного развития Европы, творить, подчиняясь вольному вдохновению, под знаком национальной самобытности. Для этой цели он рекомендует им обратиться к более ранним (молодым) периодам отечественной истории, поскольку там они могут приобщиться к духу своей нации в его наиболее мощном и чистом выражении и почерпнуть силы, необходимые для обновления искусства и жизни. Однако с теорией циклического развития мировой культуры И.Г. Гердер совмещает теорию прогрессивного развития, сходясь в этом с просветителями, которые полагали, что «золотой век» следует искать не в прошлом, а в будущем. И это не единичный случай его соприкосновения с воззрениями представителей эпохи Просвещения. Опираясь на Гаманна, Гердер в то же время солидаризуется по ряду вопросов с Готхольдом Эфраимом Лессингом (1729–1781 гг.). Постоянно подчёркивая единство человеческой культуры, он объясняет его общей целью всего человечества, которая состоит в стремлении обрести «истинную гуманность».