ГАДАМЕР Ганс-Георг - Страница 3

Для характеристики предварительного понимания Гадамер использует слово «предрассудок» (Vorurteil), которое, по его мнению, до эпохи Просвещения не имело привычного для нас отрицательного значения. Предрассудок означает нечто, предшествующее рассуждению и размышлению, некоторую дорефлексивную установку сознания. С точки зрения герменевтической философии, предрассудок – неотъемлемая характеристика сознания, поскольку оно понимается исторически. Отрешиться от предрассудка полностью невозможно, но можно, как говорит Гадамер, привести его во взвешенное состояние – в этом и состоит задача историка. Условием достижения такого состояния является наличие временной дистанции между исследователем и тем, что исследуется. При этом нечто понимается только в том случае, если исследователю удаётся понять «вопрос, на который это нечто является ответом». Понимание такого вопроса означает «сплавление горизонтов» интерпретатора и интерпретируемого, которое, согласно Гадамеру, есть действие языка. «Горизонтность» понимания характеризуется, по его мнению, принципиальной незамкнутостью горизонта (ввиду исторической подвижности человеческого бытия), а также существованием только одного горизонта, обнимающего собой всё, что содержит историческое сознание, так что «понимание всегда есть процесс слияния якобы для себя сущих горизонтов». При этом на первый план выходит центральная проблема герменевтики – проблема применения (Anwendung). Пересматривая традиционное решение этой проблемы, Гадамер выделяет применение, понимание и истолкование как интегральные составные части единого герменевтического процесса и подчёркивает, что понимание включает в себя и всегда есть апплицирование подлежащего пониманию текста на ту ситуацию, в которой находится интерпретатор. Предвидя упрёк в релятивизме, он ведёт речь о диалогической структуре понимания, говоря, что понимание имеет вопросно-ответную структуру: понять текст – значит понять вопрос, который этим текстом ставится, а не навязывать тексту посторонний вопрос. Однако понять вопрос текста можно лишь при условии, если мы в состоянии сами им задаться. Поэтому вторым шагом будет отнести этот вопрос к себе, что ведёт к критической проверке того «предпонимания», с которым мы приступали к чтению. Гадамер заостряет внимание на несводимости герменевтики к методологии интерпретации. В этой связи его ключевые понятия собственной концепции – «действенная история» и «действенно-историческое сознание»: всякий акт интерпретации того или иного произведения определён его предшествующими интерпретациями (традицией интерпретации), но всякий акт интерпретации, в свою очередь, включён в традицию, образует звено её «события». Выдвигая на первый план «событие традиции» и «причастность» интерпретатора этому событию, Гадамер отмежёвывается от приверженцев традиционной герменевтики (Эмилио Бетти, Эрик Дональд Хирш и др.). Если у них речь идёт об обеспечении объективного познания прошлого исследователем, укоренённым в настоящем, то в континууме традиции, о котором говорит Гадамер, нет ни прошлого, ни настоящего: Шекспир может выступать современником Софокла. Моделью герменевтического опыта выступает опыт искусства. Полемизируя с концепцией «эстетического суждения» И. Канта, Г.-Г. Гадамер рассматривает искусство как автономный источник «опыта истины». Здесь он апеллирует не только к М. Хайдеггеру, но и к Георгу Вильгельму Фридриху Гегелю (1770–1831 гг.): гегелевское понятие «объективного духа» лучше подходит для его герменевтики, чем такие восходящие к романтикам и Ф. Шлейермахеру понятия, как «субъективность» и «индивидуальность». Если у Ф. Шлейермахера и В. Дильтея задача интерпретатора состояла в воспроизведении опыта, заключённого в тексте, то Г.-Г. Гадамер подчёркивает важность «произведения» опыта заново, тем самым смещая акцент с «репродуктивной» стороны истолкования на его «продуктивный» момент.

 



 
PR-CY.ru