ЕСТЕСТВЕННАЯ РЕЛИГИЯ - Страница 3

В этом смысле характерны рассуждения Тертуллиана (II–III вв.) о том, что всякая человеческая душа есть «христианка по природе» («anima naturaliter christiana»), так что незнание язычников о Боге не есть их природное свойство, но есть нежелание «познать Того, пребывать в неведении о Котором они не могут». Тем самым Тертуллиан утверждает, что политеистическая религия в действительности есть лишь искажение первоначальной естественной религии, понимаемой как переживаемая творением связь с Творцом. Это позволяет Тертуллиану в апологетическом сочинении «К Скапуле» заявить, что все язычники «естественным образом» («naturaliter») знают того единого Бога, Которого почитают христиане. Согласно Тертуллиану, в языческой религиозности имеет место своеобразная диалектика знания и незнания: по природе язычники имеют знание об истинном Боге, поэтому в определённых ситуациях они могут неосознанно обращаться к Нему или поступать в соответствии с Его законом, однако это знание заслонено обилием языческих верований и суеверий, погружённость в которые не даёт язычникам познать Бога как Бога. Иустин Философ (II в.) в своих апологетических сочинениях также признавал, что истинное знание о Боге и богопочитание были доступны отдельным людям и вне библейского Откровения благодаря их разумной природе, объясняя это в рамках учения о Христе как Божественном Логосе. Согласно Иустину, Христос есть «Логос, Которому причастен весь человеческий род». Эта естественная причастность всякого человека Божественному Логосу выражается, прежде всего, в его религиозной и моральной жизни в соответствии с Логосом, в процессе которой человеческий разум-логос, опираясь на своё богоподобие, возвышается к своему Божественному Первообразу-Логосу. Таким образом, доступная всякому человеку естественная религия до пришествия Христа состояла во внутреннем переживании человеком своей связи с единым Божественным Началом, которое могло выражаться в различных внешних религиозных формах. Эта концепция позволяет Иустину говорить о существовании «христиан до Христа»: «Те, которые жили согласно с Логосом, суть христиане, хотя бы и считались за безбожников». Сходные идеи можно обнаружить и у Гиппонского епископа Августина Блаженного (354–430 гг.), писавшего: «Та самая вещь, которая называется ныне христианской религией, была уже у древних, более того, она была от самого начала человеческого рода». Иустин специально подчёркивает врождённость (т.е. естественность) истинного знания о Боге, доступного некоторым дохристианским мыслителям, которые «могли видеть истинно сущее посредством присущего им врождённого семени Логоса». Вместе с тем он указывает на то, что такая естественная религия по необходимости является несовершенной, поскольку приобретаемое естественным образом знание о Боге «смутно» и «неотчётливо»; до пришествия Христа преподаётся лишь «семя и некоторое подобие», а не сама вещь, достигаемая лишь в благодати. Из суждений Иустина закономерно следует принципиальный для понимания места и значения естественной религии в патристической мысли вывод: множественность естественного религиозного опыта и форм его выражения представляет собой раздробленный, а потому неизбежно несовершенный и зачастую неверный отблеск недоступной «естественному» человеку всецелой истины, впервые явившейся во Христе и доступной лишь через Него.

 



 
PR-CY.ru