ДРЕВО ЖИЗНИ – одно из деревьев, произраставших, согласно библейскому повествованию, в Эдемском саду, где Господь поместил первых людей – Адама и Еву. Это древо и древо познания добра и зла были особо выделены в Эдемском саду (Быт. 2:9). Первые люди получили от Бога разрешение вкушать от любого дерева в Эдемском саду, за исключением древа познания добра и зла (Быт. 2:16–17). Запрет на вкушение не касался древа жизни; из дальнейшего повествования ясно, что человек вкушал от его плодов и лишился этой возможности только после нарушения запрета Божия относительно древа познания добра и зла (Быт. 3:22). В книге Бытие рассказывается, как змей внушает Еве мысль, что вкушение от древа познания добра и зла не приведёт к смерти, – наоборот, у Адама и его жены «откроются очи», и они станут «как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:4–5). Бог произносит приговор за ослушание и лишает их возможности далее вкушать от древа жизни, изгоняет их из рая, а у входа в Эдемский сад ставит херувима, чтобы не допустить людей обратно (Быт. 3:9–24). В более поздней библейской литературе образ древа жизни встречается в описаниях добродетелей мудрого праведника, а также как символ присутствия Божия и помощи Божьей. С древом жизни сравнивается премудрость, которая ценнее богатства (Притч. 3:13–18), исполнившееся желание мудрости (Притч. 13:12), немногословие человека (Притч. 15:4), оно – «плод праведника», идущего путём соблюдения заповедей и не надеющегося на мирское богатство (Притч. 11:24–31). Исследователи полагают, что на древо жизни указывала форма семисвечника в скинии; колонны Иахин и Воаз храма Соломона (3 Цар. 7:21), видимо, также символизировали древо жизни. В греческом переводе Септуагинты (LXX) выражение «древо жизни» встречается в Ис. 65:22 (хотя в Месопотамском Талмуде употребляется слово «дерево»). Исследователям неизвестно, является ли оно поздней вставкой или уже было в изначальном тексте, но вариант LXX вполне соответствует эсхатологическому контексту данного стиха, где Господь говорит, что «дни народа Моего будут, как дни дерева». Ссылкой на древо жизни из Быт. 2 являются также упоминания в Откр. 22:2, 14, 19 при описании будущего города святых и в Откр. 2:7 – при упоминании о рае. Ряд археологических артефактов из Палестины исследователи с осторожностью интерпретируют как отголоски распространённого на древнем Ближнем Востоке повествования о древе жизни, поскольку на них изображены дерево и фигура херувима (иногда и человека), а образ херувима в Палестине конца II – начала I тыс. до н.э. был связан с представлением о Яхве – Боге народа Израилева. В Тель-Хацоре (в секторе A, в слое, датируемом IX–VIII вв. до н.э.) было найдено вырезанное из кости изображение четырёхкрылого серафима, держащего древо жизни. Там же, в секторе B, в слое того же времени, был найден резной ящик из слоновой кости с изображением крылатого сфинкса и падшей ниц фигуры, молящейся перед древом жизни. В большинстве случаев изображение древа жизни в Палестине также понимается просто как символ присутствия божества, дающего жизнь и плодородие. В период поздней бронзы деревья изображаются обычно с одним центральным стволом и отходящими от него шестью ветвями.