Следует, однако, учитывать, что патриарх, которого известный писатель призывал встать на путь бескомпромиссного противостояния атеистическому государству, не беспокоился за личную участь, а нёс ответственность за сохранение всей церкви, по-прежнему находившейся под угрозой новых гонений. Получив «Великопостное письмо» А.И. Солженицына, патриарх Пимен сказал: «Побыть бы ему в моих башмаках только пару дней... Но пусть пишет!» Постепенно налаживалось тесное взаимодействие между религиозными оппозиционерами и представителями гражданского правозащитного движения, использовавшими свои возможности для донесения информации о положении верующих в СССР до международной общественности. Люди, заявлявшие себя православными, составляли значительную часть правозащитников, хотя часто они и не являлись по-настоящему воцерковлёнными. Однако у многих, с первых дней бывших среди активных участников правозащитного движения, борьба за веру неразрывно связывалась с борьбой за гражданские свободы. В 1968 г. А.Э. Левитин-Краснов подписал коллективное обращение в адрес Будапештского совещания коммунистических партий с требованием гражданских свобод. Через год он вошёл в состав первой в СССР общественной правозащитной ассоциации – Инициативной группы по защите прав человека в СССР. После ареста в 1971 г. выступил на суде с заявлением, что как христианин защищает права всех людей, будь то православные, баптисты или крымские татары. В 1968 г. священник Сергий Желудков направил открытое письмо о положении советских политзаключенных председателю Христианской мирной конференции. В 1973 г. он вошёл в состав советского отделения организации «Международная амнистия». С начала 1970 гг., когда правозащитное движение приобрело организационные формы, бесправное положение религиозных организаций в СССР вызывало более острую, чем в предыдущие десятилетия, реакцию в стране и за границей. В информационном бюллетене «Хроника текущих событий», распространяемом в самиздате, регулярно сообщалось о нарушении прав верующих разных конфессий. Вопрос о нарушении религиозных свобод стал предметом рассмотрения возглавлявшегося академиком Андреем Дмитриевичем Сахаровым Комитета прав человека в СССР. В 1972 г. член комитета член-корреспондент АН СССР Игорь Ростиславович Шафаревич подготовил обстоятельный доклад «Законодательство о религиях в СССР». Практическая ценность доклада, распространённого самиздатом, состояла в том, что в нём излагались законы, постановления и инструкции органов власти, как правило малодоступные для граждан. Знание их облегчало верующим возможность отстаивать свои права. Большое значение имели и сделанные И.Р. Шафаревичем выводы, основанные на детальном анализе законоприменительной практики: существующее законодательство по многим важнейшим вопросам не обеспечивает осуществления провозглашённого в Конституции СССР принципа свободы совести, не даёт достаточных гарантий для нормального развития религиозной жизни в стране; изданные исполнительными органами власти инструкции содержат положения, не вытекающие из законов, а иногда им противоречащие; на практике происходит нарушение как действующих законов, так и инструкций о религиозной политике.