Противники теории о греческом происхождении «Диатессарона» (например, Т. Цан, Д. Плоой, А. Баумштарк, Артур Выыбус) указывают на следующие факты: многие церковные авторы (Ириней Лионский, Тертуллиан, Климент Александрийский, Ориген, Иероним Стридонский), говоря о Татиане или о его «Слове к эллинам», не сообщают о «Диатессароне»; особо широкое распространение «Диатессарон» получил среди сироязычных христиан; не только восточные, но и многие его западные тексты обнаруживают прямую или косвенную зависимость от сирийского текста «Диатессарона». Вопреки ожиданиям не дал ответа на вопрос о первоначальном языке «Диатессарона» даже найденный в Дура-Европосе фрагмент греческого текста «Диатессарона». Теория о его латинском происхождении почти никем из исследователей всерьёз не рассматривалась. Один из подходов, применяемых для выяснения первоначального языка «Диатессарона», связан с анализом цитат из Ветхого Завета в «Диатессарон». По мнению исследователей, тот факт, что имеется значительное количество подобных цитат, текст которых отличается от греческого Нового Завета и в то же время похож на древнееврейский или сирийский текст Ветхого Завета, можно считать аргументом в пользу сирийского происхождения «Диатессарона». Оказывается, что везде, где «чтение Диатессарон отступает от Нового Завета в цитировании Ветхого Завета, оно всегда совпадает с древнееврейским или сирийским Ветхим Заветом». Среди свидетельств текста «Диатессарона» исследователи выделяют два типа расположения перикоп, которые часто также называют западными и восточными. Восточный тип представлен комментарием Ефрема Сирина, арабским «Диатессароном» и фрагментом из Дура-Европоса; западный, в первую очередь, – Фульдским кодексом, а также многими другими, связанными с ним текстами. Персидскую гармонию исследователям трудно отнести к какому-либо из этих двух традиций, поскольку порядок перикоп в ней им часто кажется необъяснимым; в связи с этим её используют, в основном, для исследования содержания текста «Диатессарона», а не расположения в нём материала. Комментарий преподобного Ефрема и арабский «Диатессарон» начинаются с Ин. 1:1–5, после чего следует рассказ о зачатии и рождении Иоанна Предтечи (Лк. 1:5–79). Оба источника помещают рассказ о поклонении волхвов (Мф. 2:3–23) после Сретения (Лк. 2:22–35). Существенное различие между этими источниками связано с передачей Лк. 4:16–28; например, в комментарии Ефрема отсутствует первая половина стиха Лк. 4:22: «И все засвидетельствовали Ему это, и дивились словам благодати, исходившим из уст Его». Преподобный Ефрем и арабский «Диатессарон» в отличие от источников западного типа и персидской гармонии не смешивают два помазания из Лк. 7 и Ин. 12. Вместе с тем есть и случаи, когда текст Ефрема в отличие от арабского «Диатессарона» обнаруживает сходство с западными свидетельствами. Так, арабский «Диатессарон» различает два рассказа об исцелении бесноватого немого (Мф. 9:32–34; 12:22–24), в то время как Ефрем и латинская, итальянская и голландская гармонии соединяют их в один рассказ. Между западной и восточной традициями есть и другие общие черты. Так, Ин. 6 располагается в текстах обоих типов перед Ин. 5, а Ин. 7–10 отнесены в конец «Диатессарона».