Церемония завершилась посещением домовой церкви великокняжеской семьи – Благовещенского собора, когда снова читалась ектения, и князь Юрий вновь трижды осыпал Димитрия Иоанновича деньгами. Появление этой части в русском обряде, очевидно, связано с распространённым в великокняжеской среде убеждением в благотворной силе молитвы предков. Согласно пространной редакции, сообщения о коронации Димитрия Иоанновича были посланы в Рязань, Псков, Новгород и Казань. В тот же день был устроен пир, на котором Димитрий Иоаннович получил от деда «крест золот Парамшинскои» на золотой цепи, золотой пояс, украшенный драгоценными камнями, и «сердоличную коробку» – предметы, хранившиеся в великокняжеской казне с первой половины XIV в. По-видимому, вскоре после коронации Димитрия Иоанновича была выткана (вероятно, его матерью Еленой) пелена с изображением крестного хода из Благовещенского и Успенского соборов Кремля в Вербное воскресенье 8 апреля 1498 г. и молебна митрополита Симона с духовенством перед вынесенной на площадь Смоленской иконой Божьей Матери «Одигитрия». На пелене помещено также изображение присутствовавшей на церемонии великокняжеской семьи. В отличие от других её членов Иоанн III и Димитрий Иоаннович изображены в коронах и с нимбами. Историк Александр Александрович Зимин (1920–1980 гг.) связывал с коронацией Димитрия Иоанновича появление сказания о происхождении русских князей от императора Августа («Сказание о князьях владимирских»), но эта точка зрения общего признания не получила. Провозглашённый великим князем, Димитрий Иоаннович в отличие от отца не получил удела, не выдавал и не подтверждал жалованных грамот. В 1498–1499 гг. он выступал как верховный судья, который (одновременно с дедом) рассматривал в последней инстанции поступавшие в Москву судебные дела (вскоре после коронации Димитрия Иоанновича посол ливонского магистра писал германскому императору: «С этим внуком имеет старый государь русских всё управление страной один в своих руках – и хочет других двух родных сыновей оставить без всякой власти и уделов»). Ещё в октябре 1499 г. в заключительной записи так называемой Чудовской Кормчей Димитрий Иоаннович упоминался как соправитель своего деда, но к этому времени положение юного великого князя существенно изменилось. 21 марта 1499 г. Иоанн III Василию «вины... отдал»: «...нарёк его государем великим князем, дал ему Великии Новгород и Псково, великое княжение». Судя по известиям некоторых летописных текстов, акт пожалования был повторен 29 июня 1499 г. Незадолго до этого, в начале 1499 г., в опалу попали виднейшие бояре – князья Семён Иванович Ряполовский и Иван Юрьевич Патрикеев, отец Вассиана (Патрикеева), но вопрос о связи их с Димитрием Иоанновичем и сопротивлении планам государя сделать Василия вторым соправителем остаётся спорным. Тем не менее, очевидно, что вокруг вопроса о «пожаловании» Василия шла борьба, которую Василий и его мать София выиграли.