По мнению Орфаноса, «принятие Дидимом Слепцом учения о всеобщем восстановлении и тем самым возвращении душ в изначальное состояние является естественным следствием всей его космологической и антропологической системы, которая сводится к единому действу: падению разумных существ, затем воплощению душ в тела… в результате очищения – возврат их в состояние первичного блаженства». Священное Писание занимает у Дидима Слепца исключительное положение: им вдохновляется его богословская мысль, оно является базой его богословской доказательности. По аналогии с двумя природами Христа Священное Писание, согласно Дидиму Слепцу, также имеет два смысла (или две природы) – буквальный и духовный, историю и её «оборотный», духовный смысл. Оно «написано изнутри и снаружи: изнутри – в соответствии с духовными и умопостигаемыми предметами, снаружи – в соответствии с чувственным и для всех очевидным». Александрийский экзегет и дидаскал, Дидим Слепец был последовательным приверженцем духовного толкования Священного Писания. При этом В. Бинерт настаивает на необходимости различать у него аллегорию (иносказание) и анагогию (возведение к высшему смыслу): Дидим Слепец «пользуется аллегорическим методом как философско-риторическим подспорьем, находящимся в компетенции человеческого понимания», в то время как анагогический метод связан с богомыслием под воздействием Святого Духа. Цель толкователя направлена на обнаружение высшего, духовного смысла Священного Писания, который сводится к двум основным темам – природе Бога (собственно богословию) и Боговоплощению (христологии). Тем самым анагогическое толкование даёт возможность человеку приблизиться к Богу. Анагогия понималась Дидимом Слепцом очень широко, она органично сочеталась у него с типологическим толкованием (прообразовательным). Так, пророки Исаия, Захария и другие служат прообразами Христа. При этом Дидим Слепец редко пользовался такими словами, как «тип», «прототип», «архетип». Вслед за Филоном Александрийским (около 25 г. до н.э. – около 50 г. н.э.) и Оригеном он широко применял аллегорический способ толкования этимологии еврейских собственных имён. В то же время он не пренебрегал буквальным (или историческим) содержанием священного текста, являющимся необходимым начальным этапом толкования. Дидим Слепец пользовался Ветхим Заветом в переводе Септуагинты в редакции Исихия, иногда прибегал к переводам Аквилы, Симмахия и Феодотиона (еврейского языка, судя по всему, не знал). Состав Нового Завета у него насчитывает 24 книги вместо 27, позже канонически принятых церковью; статус для Дидима Слепца трёх книг (Послание к Филимону, второе и третье Послания Иоанна) не установлен. Дидим Слепец включал в Священное Писание «Пастырь» Ерма, «Послание Варнавы», «Дидахэ» и первое Послание священномученика Климента, епископа Римского. Он различал три категории книг: распространённые, канонические и апокрифические.