До XVI в. включительно южная апсида обычно именовалась кутейником – из-за связи этого пространства в древнерусской традиции с заупокойным богослужением. В домонгольское время во многих русских храмах алтарной преградой была закрыта только центральная апсида, тогда как в открытой для входа мирян южной апсиде располагался стол для приношения кутьи и иных пожертвований (свечей, просфор, различных съестных припасов) и записок для заупокойного поминовения на литургии (возможно, здесь же совершались и собственно заупокойные последования). Практика использования кутейника сохранялась на Руси и в послемонгольское время, несмотря на повсеместное распространение алтарных преград, закрывающих все три апсиды. Так, среди постановлений Стоглавого собора (1551 г.) говорится о том, что в алтарь и жертвенник нельзя вносить ничего съедобного, кроме необходимых для совершения Божественной литургии просфор, вина, теплоты и проч., но сразу после этого дозволяется вносить на Пасху различную пищу в «другой олтарь» (т.е. в малую апсиду – иными словами, в диаконник, поскольку в жертвенник вносить пищу нельзя; обозначение диаконника или жертвенника как «второго олтаря» встречается и в древнерусских Служебниках), в другие дни дозволяется вносить в него кутью и проч. и петь в нём малые панихиды. В южной апсиде древнерусских храмов иногда устраивались захоронения (такие захоронения недавно исследованы в Успенском соборе Киево-Печерской лавры). Эта традиция сохранилась и в позднейшее время, когда южная апсида уже была отделена иконостасом. Так, Иван Васильевич Грозный создал свою усыпальницу в южной апсиде Архангельского собора Московского Кремля. Здесь же находятся захоронения его сыновей Ивана Ивановича и Фёдора Ивановича. Впоследствии в русской традиции обычное место поминовения усопших вместе со столом для поминальных приношений было перенесено в храм или в один из его приделов, что позволило южной апсиде перестать быть кутейником и начать использоваться в функции диаконника. Изображение на двери, ведущей в диаконник, уже в XVI в. было включено в общую иконографическую программу иконостаса. Однако после XVII в. в России получила широкое распространение практика устанавливать стол для совершения проскомидии в самом алтаре, из-за чего 3-апсидная планировка алтарного пространства стала необязательной, а в тех храмах, где имелись три апсиды, они часто стали использоваться как три самостоятельных алтаря. Тем самым диаконник в поздневизантийском смысле термина широкого распространения на Руси не получил.