Ещё в дохристианское время этот еврейский праздник получил название Пятидесятницы (2 Мак. 12:32). Выражение апостола Луки: «Егда скончавашася дние Пятидесятницы» (Деян. 2:1) производит впечатление, будто и у евреев так назывался весь период от Пасхи до этого праздника. Замечание апостола Павла: «В Ефесе же я пробуду до Пятидесятницы» и замечание Дееписателя, что тот же апостол спешил на Пятидесятницу в Иерусалим (1 Кор. 16:8; Деян. 20:16), свидетельствующие о том, насколько чтил апостол этот праздник, едва ли могут говорить (как того хотели Епифаний и Августин Блаженный) о праздновании уже в то время христианской Пятидесятницы (здесь может иметься в виду и еврейский праздник). И от II в. нет достоверных известий о существовании этого праздника. Это может быть потому, что, падая всегда на воскресенье, Пятидесятница не составляла заметного праздника и что стояла в тесной связи с Пасхой, подразумевалась при ней. Но в III в. Пятидесятница уже окружена обрядами и обычаями, требовавшими немалого предварительного развития, и вообще представляет общераспространенный праздник. С IV в. свидетельства о Пятидесятнице, и как о священном периоде в пятьдесят дней, и как об особом празднике, становятся частыми, если не сказать – общими, у церковных писателей. Августин Блаженный упоминает о ночном богослужении (бдении), видимо соединявшемся с литургией, на Пятидесятницу. Закон императора Феодосия II Младшего (401–450 гг.) запрещает публичные зрелища во время праздников Пасхи и Пятидесятницы, причём указываются две следующие особенности этих праздников. Во-первых, что неофиты снимают свои белые одежды, служащие знаком нового светорождения во св. и небесной бане. Во-вторых, что в это время читаются «апостольские страдания», т.е. Деяния апостольские в воспоминание и подтверждение христианского учения о Христовом Воскресении. У Иоанна Златоуста (около 347 – 407 гг.) есть беседа на вопрос, почему в Пятидесятницу читаются Деяния апостольские, хотя описанное в них произошло после Пятидесятницы – потому что они заключают много подтверждений воскресения Христова. У Иоанна Златоуста и Григория Богослова (329–389 гг.) есть беседы и Слова на день Пятидесятницы (последний называет её днем Святого Духа: «почти день Духа»). Епифаний Кипрский (310/332 – 403 гг.) говорит о недозволительности поста и коленопреклонения во все дни от Пасхи до Пятидесятницы. То же правило, в виду не соблюдающих его, утверждено 20-м правилом Никейского собора (325 г.). Но не все церкви вполне подчинились этому правилу и не так строго соблюдали его в Пятидесятницу, как в день воскресный. Иоанн Кассиан (около 350 – 435 гг.) говорит, что в монастырях Сирии это правило (об оставлении поста и коленопреклонений в Пятидесятницу) не очень соблюдается, зато в Египте кое-где то и другое строго соблюдается. Иоанн Златоуст упоминает об обычае украшать в день Пятидесятницы дома зеленью, Григорий Богослов – об обычае крещения в этот день. О судьбе праздника Пятидесятницы на Востоке с IV по VII вв. не сохранилось известий. Что праздник не был забыт здесь в это время, показывает составление в честь его кондака и икосов Романом Сладкопевцем (VI в.).