Основательные богословы Востока поступались своими крайностями, вроде учения о мыслимости во Христе двух совершенных ипостасей, примирившись с формулой «единение по ипостаси», но остались твёрдыми защитниками двух совершенных природ – православными дифизитами. Но люди меньшей величины, потрясённые в своих устоях, просто бежали в лагерь монофизитов. Уже в поэтическом догматствовании Ефрема Сирина (около 306 – 373 гг.), в полёте древних сирийских писателей была намечена предрасположенность сирийской расы к монофизитству. Кроме того, к богословскому противостоянию примешивалась борьба за иерархическое первенство. Епископы Константинополя, новой столицы империи, даже не являясь патриархами, приобрели первенство чести между всеми епископами Востока и имели большое влияние на все церковные дела. Александрийская церковь, как более древняя (и притом апостольского происхождения) могла считать за собой больше прав на такое первенство, и потому у некоторых александрийских епископов замечалось соперничество с епископами константинопольскими. К их числу принадлежал и Диоскор, который знал, что александрийский епископ Феофил (384–412 гг.) судил Константинопольского епископа Иоанна Златоуста (около 347 – 407 гг.), а Кирилл Александрийский – Нестория (428–431 гг.). Дело Евтихия для него представлялось удобным случаем повести интриги против Константинопольского патриарха Флавиана. По этой причине он принимал только два Вселенских собора (первый и третий), отвергал авторитет второго Вселенского собора и отказывался считаться с принятым на нём третьим правилом, предоставлявшим столичной кафедре нового Рима второе место по чести после древнего Рима. Стекавшиеся в Александрию клирики и монахи с Востока, недовольные распространением там взглядов, сходных, по их мнению, с несторианством, и жаловавшиеся на мнимые и действительные церковные злоупотребления в Антиохийской церкви, находили поддержку Диоскора, давали ему повод вопреки правилам первого Вселенского собора вмешиваться в дела соседних кафедр – Константинополя и Антиохии. В лице архимандрита одного из константинопольских монастырей, фанатичного приверженца христологии «одной природы», крёстного отца евнуха Хрисафия, всесильного в то время при дворе императора Феодосия II, Евтихия Диоскор нашёл верного и влиятельного союзника. В 446–448 гг. партии Диоскора и пресвитера Евтихия удалось, умело манипулируя опасениями верующих по поводу распространения на Востоке несторианской ереси, добиться заметных успехов. 17 февраля 448 г. по указанию императора был низложен Тирский епископ Ириней, некогда друг и соратник Нестория. Предписывалось сжигать работы Нестория, которые были приравнены к сочинениям неоплатоника Порфирия. Примириться с этим было нельзя, но и протестовать было очень неудобно. Против Феодрита Кирского, который был душой всех движений в Антиохии, был издан указ, предписывающий ему не выезжать из своей епархии, удалиться в Кир и заниматься там своим делом. Обвинение против него состояло в том, что он долго проживает в Антиохии, собирает там Соборы, между тем свои дела оставляет. Затем завязалась переписка между Диоскором и Домном по догматическим вопросам. Весной и летом 448 г. монофизиты имели успех, но в ноябре произошла перемена.