И.А. Дорнер признавал заслугу Ф.Э.Д. Шлейермахера, который, по его мнению, преодолел ошибочные позиции супранатурализма и рационализма, согласно которым человек в своём мышлении движется от знания к вере. Но он критикует его за то, что результатом выводов Ф.Э.Д. Шлейермахера могло стать безразличие по отношению к объективной истине и ее познанию, т.к. верующее сознание понималось им только как знание благочестивого человека о себе самом. Цель систематического богословия, согласно И.А. Дорнеру, состоит в том, чтобы дать верующему «непосредственную фактическую уверенность» в содержании своей веры. Под влиянием Г.В.Ф. Гегеля И.А. Дорнер выделял три стадии веры. Первая стадия – стадия «исторической веры», к которой человек приобщается через традицию семейного и национального благочестия. Ей нельзя отказать в важном воспитательном значении, но при подавлении субъективной религиозной индивидуальности и возможном искажении объективной истины она может стать опасной и закончиться разрывом, будь то отпадение от христианства или реформационное обращение к Библии, минуя традицию. «Историческая вера» не соответствует истинной природе христианства, стремящегося к единству с Богом, и не может обеспечить научную достоверность своего содержания. Попытки продемонстрировать божественный авторитет Священного Писания в библейском супранатурализме, по И.А. Дорнеру, неудачны, их место должно занять свободное историко-критическое исследование Писания. Естественным образом субъект, не удовлетворённый «исторической верой» и стремящийся к личной уверенности, обращается к духовной, идеальной, вечной стороне веры, от случайных, хотя с точки зрения воспитания возможно, нужных исторических истин, к вечным истинам разума. Однако и на этой стадии вера далека от идеала христианства, которое реализует себя в истории и, существуя вечно, достигает абсолютной реализации в человеке Иисусе Христе. Превращаясь в идеалистическую философию, эта вера не может закончиться ничем иным, как скепсисом. Религиозная уверенность возникает только на третьей стадии: теоретическое сомнение становится практическим, сомнение в христианстве – сомнением субъекта в себе самом, в собственном совершенстве и чистоте. Переход от этого подлинного, религиозного сомнения к религиозной уверенности – это «печаль ради Бога» и раскаяние, о котором никто не жалеет (2 Кор. 7:10). Если пробудившийся у человека живой религиозный импульс не остаётся в себе самом, если он не желает питаться от себя самого, он направлен не только к вечно неизменному божественному бытию, но и к бытию Бога, к ставшему исторической силой, явившему себя во времени Слову Божию. Таким образом, церковь однажды может дать человеку выражение реальной силы и достоверности христианства, Священное Писание, прежде всего Новый Завет, может поставить его перед образом Христа, наконец, таинство может сообщить ему божественное слово о том, что любовь Божия и право усыновления относятся как раз к нему. Если субъект постигает божественное слово и соглашается с уготовленным ему спасением, не своевольно, но и без лени, в доверии, в осознании долга, тогда восприимчивость человека и божественная благодать сливаются в самом центре внутреннего человека в «обновляющую искру жизни», и «тот, кто охвачен упреждающей благодатью, и сам становится охватывающим и даже обладателем благодати». Именно эта высшая форма веры является тем предметом, об истинности и познании которого речь должна идти в христианском вероучении.