ЧУДО - Страница 3

Первый из средневековых еврейских философов (Саадия Гаон), выводя понятие всемогущества Бога из понятия творения, не подвергал сомнению возможность чуда, верил в совершенное соответствие между содержанием откровения и выводами рационального исследования. Чудо, подтверждающее откровение, подтверждает тем самым, по его мнению, выводы рационального исследования – бытие Бога, Его единство и сотворение мира. Однако рациональная проверка данных откровения доступна лишь немногим, поэтому для масс необходимы не только откровение, но и чудеса. По мнению еврейских философов, можно отличить истинную религию от ложной, рационально рассмотрев те чудесные события, которыми религия подтверждает свою истинность, чтобы выяснить, не является ли иллюзорным их чудесный характер. Кроме того, следует проверить учения, истинность которых должно подтвердить чудо. Нечто противоречащее интеллектуальному суждению не может быть признано пророчеством (за исключением, разумеется, тех явлений, которые превосходят возможности интеллектуального понимания). Подобно Саадии, представители неоплатонизма в еврейской средневековой философии безоговорочно признавали возможность чуда, рассматривая чудеса не как события, противоречащие законам природы, но служащие свидетельством Божьей воли, как вмешательство высшего, сверхъестественного порядка в низший, природный. Неоплатоники считали, что чудо может произойти только в том случае, если есть человек достоин вмешательства сверхчувственного порядка и привлекает это вмешательство в форме индивидуального провидения. Этот человек – пророк, играющий активную роль в чудесных явлениях. Чудеса не просто служат подтверждением откровения, они сами откровение, прямое проявление Божественного порядка в природном. Проблема чуда приобрела особое значение в связи с усилением влияния аристотелизма в еврейской философии. Аристотелизм считает, что естественный порядок предопределён разумным бытием – Богом; всё, что противоречит природе, по определению противоречит разуму. Таким образом, еврейский философ стоял перед выбором: либо отвергнуть аристотелевскую физику и метафизику, либо, признав их, объяснить с помощью их понятий библейское откровение. Иехуда бен Леви (1288–1344 гг.) избрал первую возможность, Маймонид (1135–1204 гг.) – вторую. Отвергая мысль, что интеллектуальное суждение должно подтверждать содержание откровения, Иехуда бен Леви рассматривал чудо как прямое откровение Бога, считал его непосредственным общением Бога с человеком или народом, писал, что подлинность откровения на Синае подтверждается тем, что Бог явил Своё присутствие не только Моисею, но и всем сынам Израиля, чтобы они могли свидетельствовать об откровении, поэтому любое пророчество, противоречащее ему, должно быть признано ложным, даже если оно подтверждается чудом. Маймонид хотя и принимал аристотелевскую физику и метафизику, но не соглашался с мнением Аристотеля о вечности мира, полагая, что мир имел начало во времени. Лишь этот взгляд, по его мнению, совместим с возможностью чуда, хотя ни вечность, ни начало мира во времени не могут быть убедительно доказаны. Чудеса, согласно Маймониду, необходимы для поддержания авторитета откровения в народе; они служат также подтверждением библейской мысли, что Бог направляет людей, даруя им Закон. Стремясь примирить понятие чуда с аристотелизмом, он указывал, что сотворение мира и чудо – свободные акты Божественной воли, а по своей сущности и строению мир отражает Божественный разум. Таким образом, Маймонид сумел избежать конфликта между мудростью и волей Бога, считая, что чудеса были предусмотрены во время сотворения мира и, таким образом, не свидетельствуют о каких-то изменениях в Божественной воле и мудрости. Он избегал определения чуда как нарушения законов природы, утверждая, что различие между природным актом и чудом – это различие между регулярным и уникальным, хотя уникальное также подчинено своим законам, а чудо подобно сотворению мира. Это – уникальное событие, которое создаёт определённую реальность или некий порядок. Так, чудеса, сотворённые патриархами и Моисеем, положили начало существованию народа, которому предстояло играть особую роль в порядке мироздания, а синайское откровение установило идеальное законодательство для людей.

 



 
PR-CY.ru