БУТОВСКИЙ ПОЛИГОН (в настоящее время в черте Москвы) – место массовых захоронений жертв репрессий 1930 – начала 1950 гг. В настоящее время известны около тысячи человек, расстрелянных на Бутовском полигоне за исповедание православной веры, к лету 2003 г. 255 из них канонизированы РПЦ. На территории России нет другого места, где почивали бы мощи такого многочисленного Собора святых. Бутовский полигон находится на земле бывшей усадьбы Дрожжино, известной с XVI в. Последним хозяином усадьбы был И.И. Зимин, старший брат владельца московской частной оперы Сергея Ивановича Зимина. После Октябрьской революции имение и конный завод при нём были конфискованы в пользу государства, завод поставлял лошадей внутренним войскам. До середины 1930 гг. в Бутове размещалась сельскохозяйственная колония ОГПУ. В 1934 г. почти все были выселены из этих мест, в конце 1935 – начале 1936 гг. на территории бывшего имения Зиминых оборудовали стрелковый полигон «Бутово», где сразу же начали проводиться расстрелы и захоронения репрессированных лиц. С августа 1937 г. по октябрь 1938 г. здесь были расстреляны и похоронены 20 765 человек. Массовые расстрелы 1937–1938 гг. стали следствием решений Политбюро ВКП(б) от 2 июля 1937 г. и вытекавших из них приказов наркома внутренних дел Николая Ивановича Ежова от 25 и 30 июля, 11 и 20 сентября о борьбе с «врагами народа», в том числе с «церковниками». Расстрелы на Бутовском полигоне производились по постановлениям внесудебных органов: «тройки» Московского УНКВД, реже – комиссии, состоявшей из наркома внутренних дел и прокурора СССР – «двойки». Предписания на расстрелы подписывал начальник УНКВД Московской области: комиссар госбезопасности первого ранга Станислав Францевич Реденс (15 июля 1934 г. – 20 января 1938 г.), комиссар госбезопасности первого ранга Леонид Михайлович Заковский (Генрих Эрнестович Штубис; 20 января – 28 марта 1938 г.), старший майор госбезопасности Владимир Ефимович Цесарский (28 мая – 15 сентября 1938 г.). Приведением в исполнение приговоров руководили комендант и начальник административно-хозяйственного отдела УНКВД по Московской области Исай Давидович Берг и его заместитель и одновременно руководитель Управления рабоче-крестьянской милиции Михаил Ильич Семёнов. На Бутовский полигон осуждённых доставляли из московских тюрем: Таганской, Сретенской, Бутырской, а также из районных тюрем Московской области и из Дмитлага – огромного лагерного объединения, предназначенного для строительства канала Москва-Волга (узниками Дмитлага были также сооружены стадион «Динамо», Южный и Северный (Химкинский) порты Москвы, жилые комплексы и многое др.). После прибытия на Бутовский полигон осуждённых заводили в барак якобы для санобработки. Непосредственно перед расстрелом объявляли приговор, сверяли данные и наличие фотографии. Случалось, что казнь откладывали из-за каких-либо разночтений в документах, а иногда (в единичных случаях) даже отменяли. Приведение приговора в исполнение осуществляла одна из «расстрельных команд» – группа из трёх–четырёх офицеров спецотряда, как правило, людей со стажем, служивших в органах ОГПУ-НКВД со времён гражданской войны, имевших правительственные награды; в дни особо массовых расстрелов число исполнителей, очевидно, увеличивалось.