Он встречается во многих греческих, а также сирийских и других восточных рукописях; кроме того, он отражён в глоссах Исихия Иерусалимского к Псалтыри (середина V в.). В частности, этот набор вошёл в древнюю богослужебную традицию Константинополя, на которой основан византийский обряд, ныне используемый всеми православными поместными церквами. Тот же набор библейских песней указывается и в египетских источниках V–VII вв. и более позднего времени (записи в тексте Александрийского кодекса, сделанные не тем писцом, который писал собрание библейских песней; греко-коптская папирусная Псалтирь, VII–VIII вв.; бохайрская рукопись, XIII в.), но в число песней здесь включены ещё две – Ис. 25 и 26:1–9а. На Западе набор библейских песней был менее стабилен, чем на Востоке, и так и не превратился в хотя бы относительно инвариантную систему. Например, Верекунд, епископ североафриканского города Юнки (ум. в 552 г.), не включает в число библейских песней новозаветные песни, но, перечислив основные песни в порядке библейских книг (Исх. 15, Числ. 21, Втор. 32, Суд. 5), сообщает, что кроме этих «принято петь по обычаю» и другие, выбранные из книг пророков, но число их указать невозможно, т.к. «у одних поют одно, у других – другое», а он в число библейских песней включает песни Иеремии, Азарии, Езекии, Аввакума, Манассии, Ионы. Напротив, в некоторые западные перечни библейских песней попали не только новозаветные тексты, но даже христианский гимн «Te Deum» («Тебя, Бога, хвалим»), апостольский Символ веры и др. Поскольку библейские песни рассматривались христианскими авторами, по крайней мере, с IV в., как дополнение к псалмам, собрание их со временем превратилось в дополнение к Псалтири; ранний пример этого – положение библейских песней в Александрийском кодексе. Присоединение библейских песней к Псалтири, как полагают исследователи, было продиктовано не только их сходством с псалмами, но и тем, что в христианском каноне Священного Писания после неё следуют произведения царя Соломона, которому Ветхий Завет и устная традиция приписывают составление более «пяти тысяч песней» (3 Цар. 4:32 = (LXX) 5:12). Известно также, что в среде так называемого «александрийского» христианства имел хождение сборник апокрифических псалмов и песней (од) Соломона, упоминаемый в гностическом трактате III в. «Pistis Sophia». В «Завещании Господа нашего Иисуса Христа» говорится об исполнении на утренней службе неких песней «из Соломона» (1:26), а в одной из поздних коптских рукописей к «победной» песни Моисея (Исх. 15) прибавлены четыре песни из собрания од Соломона (XIV в.). Тем не менее, взаимосвязь библейских песней с апокрифическими сочинениями остаётся до конца не выясненной. В византийской рукописной традиции собрание библейских песней неизменно предстаёт как дополнение к Псалтири и в виде отдельного памятника неизвестно, хотя в одном из перечней книг Священного Писания (XI в.) упомянута некая «книга песней». В одном из западных обрядов (испано-мосарабском) бытовал литургический сборник с тем же названием («Liber canticorum»; древнейшая известная рукопись – X в.).