Поскольку имя любчанина отсутствует, а достоверных данных о пребывании Николая Булева в плену нет, то вопрос об авторе перевода «Травника» остаётся открытым. По мнению исследователей, Николаю Булеву, бесспорно, принадлежит перевод фрагмента астрологического альманаха Иоганна Штефлера и Я. Пфлауме (Almanach nova plurimis annis venturis inservientia / per Joannem Stoeflerinum Justingensem et Jacobum Pflaumen Ulmensem... Venetia, 1507 г.; сочинение неоднократно переиздавалось), сохранившийся во многих ранних списках. В альманахе указывалось, что 24 февраля 1524 г. произойдёт всеобщее «пременение, изменение и преиначение» (mutatio, variatio, alternatio), что было воспринято как указание на новый всемирный потоп; паника охватила многие европейские страны, так что даже начали строить ковчеги. В России это предсказание распространял Николай Булев, добавляя собственные истолкования, подчинённые его главной идее «соединения церквей». В перечень предстоящих перемен он включал и церковные преобразования. Николай Булев направил перевод главного фрагмента альманаха псковскому великокняжескому дьяку Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину («философли речи Николаевы латынина»), а московскому дипломату Фёдору Ивановичу Карпову – подробное изложение содержания книги с собственными дополнениями. Эти представители высшей правительственной администрации обратились к авторитетным православным монахам – старцу псковского Елеазарова монастыря Филофею и Максиму Греку с просьбой высказать свои суждения по поводу распространяемых Николаем Булевым сочинений. В ответе, написанном до февраля 1524 г., старец Филофей далеко вышел за рамки предложенной Николаем Булевым тематики и впервые изложил идею «Третьего Рима», противопоставив астрологическому латинскому прогностику эсхатологическое пророчество; об астрологической части «бумаги» Николая Булева он высказался пренебрежительно: «Сия вся кощуны суть и басни». Максим Грек в двух посланиях Ф.И. Карпову против предсказательной астрологии противопоставил детерминизму и фатализму астрологов тезис о свободной воле человека, т.е. перевёл полемику в сферу нравственного богословия. Опровержению католического учения о Filioque, которое распространял Николай Булев, посвящены ещё два послания Максима Грека Ф.И. Карпову, написанные в 1521–1522 гг., во время работы над переводом Толковой Псалтири. Два из четырёх посланий Ф.И. Карпову, содержащие полемику с Николаем Булевым (второе антилатинское и первое против астрологии), были включены Московским митрополитом Макарием в Великие Минеи-Четьи (в Софийский, Успенский и Царский списки). Два послания Максима Грека обращены непосредственно к Николаю Булеву. Одно (краткое) написано в начале полемики, другое («Слово списано иноком Максимом Греком святогорском противу льстиваго списаниа Николаа Немчина латынина») примыкает по содержанию к антилатинским посланиям Ф.И. Карпову с опровержением тезисов Николая Булева. Как судят исследователи из сочинения Максима Грека, «списание» Николаем Булевым было посвящено соединению церквей («Слово о соединении русом и латыном», вариант «русаком и латином»). Некоторые положения этого Слова, воспроизведённые Максимом Греком, близки грамоте Флорентийского собора 1439 г. Ещё два текста, помещаемые в собраниях сочинений Максима Грека как его послания к Николаю Латинянину, являются, по-видимому, компиляциями второй половины XVI в. С пропагандой унии католической и православной церквей Николай Булев обращался и к церковным иерархам – сохранился ответ анонимного автора на послание Николая Булева Ростовскому архиепископу Вассиану (Санину). В азбуковниках помещена запись беседы неизвестного лица с Николаем Булевым о символике иконы «Сошествие Святаго Духа». Толкование Николая Булева представляет собой «его собственное произвольное построение», демонстрирующее «неограниченную возможность домыслов по поводу заданного догматикой сюжета».