БОГУШ-СЕСТРЕНЦЕВИЧ Станислав (1731–1827 гг.) – первый митрополит всех римско-католических церквей в России, могилёвский архиепископ, администратор виленской епархии, председатель римско-католической духовной коллегии. Родился в литовской шляхетской семье реформатского исповедания: его отец был кальвинистом, мать – католичка. Сестренцевич отличался слабым телосложением и в детстве так часто был подвержен болезням, что родители отчаивались за его жизнь. Семилетним мальчиком он был отдан к соседу-помещику Конарскому в Бурняны, где его учил некий странствующий учитель Косарин, впоследствии переселившийся в дом Сестренцевичей, а с 12 лет был отправлен в Кейданы, где кальвинисты содержали пансион, состоявший под управлением учёного ректора Цука. На похоронах стародубского хорунжего Волка (родственника Сестренцевичей) молодой питомец кейданского пансиона произнёс блестящую надгробную речь, и члены кальвинской общины, вынесшие самое выгодное впечатление о его талантах, решили дать ему средства на поездку за границу для обучения в заграничных университетах, надеясь впоследствии видеть в его лице проповедника и учёного апологета своего исповедания. Сестренцевич отправился за границу, провёл год в Кенигсберге, потом слушал лекции во Франкфурте, Амстердаме и Лондоне. Не чувствуя расположения к духовному званию, он хотел посвятить себя профессии домашнего учителя в дворянских семействах, но простая случайность дала совершенно другое направление его жизни. Посланный отцом в Кенигсберг для продажи пшеницы, он был ночью обокраден в гостинице. В отчаянии, не смея вернуться к отцу, он дал уговорить себя поступить волонтёром в прусский гусарский полк. Здесь Сестренцевич дослужился до офицерского чина, но вследствие дуэли, на которой был ранен в руку, вынужден был выйти в отставку. В 1751 г. он поступил хорунжим в литовскую гвардию и вскоре получил чин капитана, чем и закончилась его военная карьера. Исполняя своё давнишнее намерение, Сестренцевич поступил домашним учителем в семью князя Радзивилла, где увлёкся богатой и знатной красавицей, которая поставила ему условием замужества переход в католичество. Сестренцевич поспешил выполнить это условие, но был обманут в своих надеждах: брак не состоялся. К этому времени относится его знакомство с виленским епископом Массальским, который, воспользовавшись благоприятным моментом (когда надежда на личное счастье рушилась), стал уговаривать Сестренцевича искать утешения в религии и посвятить себя духовному служению. Отправившись с Радзивиллами в Варшаву, Сестренцевич поступил в главную коллегию пиаров и прослушал богословский курс. 29 апреля 1763 г. он был пострижен, а 20 мая произведён в самогитские каноники, 29 мая поставлен в иподиаконы, а 12 июня – в диаконы, 14 июля в пресвитеры. 15 октября 1767 г. Сестренцевич был произведён в виленские каноники, причём Масальский дал ему богатую плебанию в Гомеле. Вскоре за тем он был назначен последним польским королём Станиславом-Августом Понятовским (1732–1798 гг.) присутствовать в литовском духовном трибунале. Сестренцевич пользовался большим доверием Массальского и в его отсутствие управлял по его поручению епархией. Проповедь, сказанная Сестренцевичем в Вильне по случаю покушения на жизнь Станислава-Августа 3 ноября 1770 г., сделала его имя известным и при петербургском дворе. Исследователи отмечают, что эта проповедь, в которой Сестренцевич осудил злоумышление со всей энергией слова, была с его стороны подвигом гражданского мужества, т.к. покушение было устроено не без участия католического духовенства. В 1773 г. Сестренцевич был назначен коадъютором виленского деканата и епископом малльским in partibus, а указом от 22 ноября того же года, по личному выбору императрицы Екатерины II (1762–1795 гг.), назначен на вновь открытую белорусскую епископию и, таким образом, встал фактически во главе управления католической церковью в России. При его назначении на кафедру императрица, прежде всего, позаботилась об имущественном обеспечении епископа: кроме жалованья в 10 тыс. рублей за Сестренцевичем были оставлены три бенефиции (прелата виленской кафедры, настоятельство бобруйское и гомельское с принадлежащими им недвижимыми имениями), так что, в общем, он получал не менее 60 тыс. рублей в год.