Потом появилось и слово «теология» в смысле исследования или учения о богах и их отношениях к миру, и богословами стали называть тех мыслителей, которые разбирали древние мифы, объясняли их значение и происхождение, например, Ферекида Сирского и Эпименида Критского. Аристотель приложил название «теология» к той части философии, которая занималась исследованием представлений о Боге, и назвал эту часть философии «философией теологии» (в смысле мифотворчества) в отличие от «философии филологии». Ближе всего к этому представлению термин «теология» оказывается у стоиков: в стоицизме мысль становится под защиту откровения. Мифология здесь не отвергается, а подвергается сложному философскому ремонту при помощи аллегорического метода. Это и есть стоическое «философское богословие» (в стоицизме философия ещё первенствует над богословием). Неоплатонизм представляет собой уже богословие политеизма, мировоззрение на основе религиозных понятий в философской форме и с философским методом. Совершенно в духе неоплатонизма виднейший представитель западной патристики Августин Блаженный (354–430 гг.) говорит о поэтах, которые именуются также богословами, потому что сочинили поэмы о богах. В этом же смысле раньше выдающийся представитель еврейского эллинизма Филон Александрийский (около 25 г. до н.э. – около 50 г. н.э.) называет богословом Моисея. Таким образом, слово было старое, но христианство ввело в его содержание новые существенные признаки. С его появлением и распространением термин «богословие» приложили к значению христианского вероучения, сначала в узком, а потом уже и в более обширном значении. Первые усилия христианского разума в историческом развитии богословской науки сосредоточились, главным образом, на усвоении, определении и развитии учения о Логосе-Боге-Слове, и поэтому название «богословы» прилагали к тем, кто излагал, исследовал и защищал учение о Сыне Божьем. Так, евангелист Иоанн за его учение о Логосе-Слове называется богословом; так и одному из великих каппадокийцев Григорию Назианзину (около 330 – около 390 гг.) за защиту догмата о божестве Иисуса Христа присвоено почётное название Богослова. Немецкий протестантский теолог Адольф Гарнак (1851–1930 гг.) первым богословом называет апостола Павла, потому что он поставил задачу, решение которой создало главное содержание христианского богословия. Четвёртое Евангелие написано уже в духе идей, волновавших Павла и его эпоху, поэтому христианская древность награждает автора этого Евангелия титулом Богослова. Это название подчёркивает в отношении к Иоанну не только то, что он концепцию Бога-Слова сращивает с личностью Христа, но также и то, что эта концепция не поглощает исторической обстановки явления Иисуса. Христианскому богословию пришлось решать неизмеримо более трудную проблему, чем языческому богословию стоицизма и неоплатонизма. С мифами философы обращались бесцеремонно: начиняли их своими идеями до такой степени, что рассказы играли роль простой священной ветоши. Христианство, напротив, на первых же порах объявило беспощадную войну представителям гностицизма, которые пытались с евангельской историей проделать то же, что философы сделали с мифологией. И одним из первых воинов на этом поле брани был именно человек, которому приписывается четвёртое Евангелие и первое послание Иоанна. Он называет Антихристом всякого, кто «не исповедует Иисуса Христа пришедшего во плоти» (1 Ин. 4:3). Это было неизбежно: Христос был «умилостивлением за грехи… всего мира» (1 Ин. 2:2). Чтобы выполнить эту задачу, Он должен был быть не только истинным Богом, но и настоящим человеком, поскольку «простой человек не мог спасти, а Бог в одном Своём естестве не мог страдать» (Прокл). Обсуждение этой проблемы в обоих её моментах создаёт грандиозные тринитарные и христологические движения, которые потрясают церковь в течение семи веков и составляют главное содержание христианского богословия за этот период. Исследователи подчёркивают, что с течением времени понятие, соединяемое с термином «богословие», расширилось. Под этим словом стали понимать учение о Боге и Его свойствах, наконец, обо всём, относящемся к Богопочитанию.