В дальнейшей жизни церкви, призывающей всех верных совершать «жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте» (1 Тим. 2:2), в содержание данного понятия интегрируются духовные и культурные достижения, получая в развитии традиции христианского благочестия своё высшее этическое обоснование. Поэтому в Римской империи наряду с различными историческими и культурными факторами христианское благочестие стало великой духовно-нравственной силой, обеспечившей торжество христианства в её пределах. Византия же явила в своей истории первый тип православной христианской цивилизации, вера и традиции благочестия которой определили её связующее духовно-нравственное начало, охватив различные стороны личной, семейной, общественной и государственной жизни. Главной характерной тенденцией благочестия было основанное на апостольской традиции развитие литургических форм церковной жизни. Они привели к расцвету высокохудожественного византийского обряда, церковной проповеди, агиографии, гимнографии, храмовой архитектуры, иконографии и монашеской аскетики. Всё, что вносит в устроение души благо и ведёт к созиданию идеальных форм человеческого бытия как сферы проявления надмирного Божественного начала, там становится предметом предпочтения, преклонения, почитания, торжественного провозглашения и, конечно же, воплощения в культуре сознания и поведения, в опыте умозрения и действия, в подвиге служения и творчества. Благочестие понимается богословами как наука, имеющая своим призванием наставить человека чтить благо и оказывать ему должную «честь», т.е. предоставлять ему достойное место в жизни в связи с задачей духовно-нравственного и религиозного восхождения человека к Богу. В трактовке православного благочестия они выделяют несколько основных аспектов: как основной религиозный принцип отношения человека к Богу и спасительным действиям Его Промысла; как путь следования Богооткровенной истине, открывающейся в конкретных предписаниях православного предания; как истинность исповедания догматов веры в строгом соответствии с апостольской и святоотеческой традициями и постановлениями Вселенских соборов; как стиль жизни, построенной в соответствии с идеальными требованиями духовного совершенства, включающими заповеданную Евангелием любовь к ближним, благотворительность и патриотическую доблесть; как степень духовно-нравственной сформированности личности в её восхождении к обожению. Таким образом, структуру понятия благочестия составляют одновременно религиозный, мировоззренческий и этический компоненты. В разных религиях существуют разные формы и методы обличения ложного благочестия, ханжества. В православной традиции этому больше всего служит юродство. Однако в любой религиозной традиции всегда подчёркивается и воспитательное значение «внешнего благочестия» для обуздания страстей и приобщения к религиозной общине. Эксплицитная постановка вопроса о соотношении закона и благодати в христианской традиции служит, среди прочего, разрешению конфликта внешнего и внутреннего благочестия. Согласно христианскому учению, для тех, кто исполняет заповеди по «внутреннему человеку», т.е. искренне и сердечно, из любви к Богу и ближним, исполнение внешних установлений, правил и обычаев становится не тем, что сдерживает и обуздывает греховные страсти (как у «подзаконных»), но тем, что служит выражению этой любви. Религиозные обычаи, установления и правила в таком случае становятся исполненным смысла «языком» религии, не имеющим самодовлеющей ценности, но рассматриваемым лишь применительно к реальности духовной жизни.