Более точным, однако, они считают то решение, что благодать и свобода действуют всегда совместно и в зависимости одна от другой, и считают это вполне справедливым, в частности, и относительно самого начального момента обращения. Богословы считают неоспоримым, что возникновение покаянных движений невозможно без оживления сил человеческого духа действием благодати, но едва ли может подлежать сомнению и то, что такое оживление совершается не до образования этих действий, а вместе с ними, в самый момент их возникновения под впечатлением от услышанной евангельской проповеди как орудия действия благодати. В противном случае необходимо пришлось бы или допустить особое магическо-мистическое воздействие благодати на духовные силы человека, или же допустить (коль скоро признаётся, что благодать действует через орудие Слова Божия и, однако, производит изменения в душевных силах независимо и помимо воли человека), что при данном действии благодати есть некоторый момент, когда проповедь спасения не воспринимается человеком, поскольку его силы ещё не способны к такому восприятию, и в этот момент они только подготовляются к нему, т.е. допустить нечто немыслимое. Кроме того, допущение действий благодати помимо воли человека приводит к неразрешимым вопросам: как можно представить состояние оживления душевных сил в тех случаях, когда слово проповеди встречается со стороны слушающего упорным и окончательным неверием и ожесточением, и для чего может совершаться в таких случаях насильственное благодатное оживление духа? Где нет ни малейших проявлений оживления душевных сил, там нет и никакого оживления. Отсюда делается тот неизбежный вывод, что оживляющее действие благодати возможно только при условии действия свободы самого человека. Иначе причина такого благодатного действия (являющегося необходимым условием покаянной веры) могла бы лежать только в божественном предопределении. Архиепископ Василий (Кривошеин; 1900–1985 гг.), епископ Брюссельский и Бельгийский с 1960 г., заметил, что «Послание…» носит «латинствующий характер»: «В общем и целом (оно)... как и «Исповедание Восточной Церкви» (Петра Могилы), излагает, конечно, православное учение, иначе оно не могло было быть утверждённым четырьмя восточными патриархами, но выражает его в заимствованных у латинян формах и со многими уклонениями от православного предания в подробностях». Что же касается учения о благодати, содержащегося в «Послании…», то оно, по его мнению, «вслед за латинской схоластикой учит о различных видах благодати – благодати предваряющей (gratia praeveniens), особой (specialis) и содействующей (cooperativa); такое различение чуждо святоотеческому преданию» (Василий, архиепископ Брюссельский и Бельгийский. Символические тексты в Православной Церкви // БТ. 1968. № 4). Святоотеческое предание различает не виды благодати, а её действия. Хотя духовное возрождение совершается Божественной благодатью, она не подавляет человеческой свободы. Добровольное согласие на её принятие является непременным условием её действия в человеке. «Се, стою у двери и стучу, – говорит Христос, имея в виду дверь человеческого сердца, – если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3:20). Для понимания этого библейского текста В.Н. Лосский использует образ нищего, под видом которого выступает Всемогущий Бог, ожидающий от человека «подаяния любви» и «не дерзающий» «взломать» двери человеческого сердца, т.к. свобода воли, которой человек обладает, настолько высока в очах Божьих, что перед ней останавливается даже Божественное всемогущество (Лосский В. Догматическое богословие). Православное учение о Божественных энергиях (с учётом апофатизма и антиномизма) определяет силу благодати как проявление Божественной природы. Поэтому ей обладают все три Лица Святой Троицы, независимо от их ипостасных свойств, что даёт основание апостолу Павлу приписывать её любому Божественному Лицу. Так, он определяет её как благодать Бога Отца (Еф. 1:6), называет «благодатью Господа нашего Иисуса Христа» (Рим. 16:20), призывает на христиан «благодать... и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (1 Кор. 1:3). Не употребляя словосочетания «благодать Святого Духа», апостол вместе с тем постоянно говорит о «силе Духа Божия» (Рим. 15:19), живущей в христианах, укрепляющей их и помогающей им приносить свои молитвы Богу (Рим. 8:26 и др.).