К Москве как центру в 1760–1770 гг. тяготели ярославские и кимрские (из с. Кимры в Тверской губернии) филипповцы, а также часть филипповцев, живших в Поморье. Одновременно шёл процесс усиления и распространения федосеевского согласия (до Урала и Западной Сибири на восток и до Царицына, Астрахани и Северного Кавказа на юг), центром которого также стала Москва. Этому в немалой степени способствовала деятельность московского наставника И. Иванова (ум. в 1770 г.) и особенно И.А. Ковылина (ум. в 1809 г.), в 1771 г. основавшего Преображенское кладбище, которое ещё при жизни Ковылина превратилось в наиболее влиятельный центр федосеевщины. Москва во второй половине XVIII в. стала главной ареной противостояния между федосеевцами и филипповцами, которое имело наиболее жёсткий характер в 60–70 гг. Филипповцы характеризовали своих оппонентов (не только федосеевцев, но и представителей других старообрядческих согласий) как еретиков и требовали от них покаяния и полного отказа от своих «лжеучений». Очень ярко позицию московских филипповцев характеризует полное заглавие «Стостатейника» – устава согласия, принятого в 1777 г.: «Православное исповедание и содержание православныя Христовы церкви в сохранение от федосеева и новомонастырскаго согласия и прочих соблазнов в нынешнее последнее время». Начиная с 1774 г. федосеевцы неоднократно выражали готовность примириться с филипповцами и пойти на компромисс в вопросах, разделявших два согласия, однако филипповцы в тот период были согласны примириться только при условии признания федосеевцами своих ошибок. Ситуация изменилась после 1779 г., когда А. Яковлев побывал в Выговском общежительстве для ознакомления со старыми поморскими уставами и изменил к лучшему своё отношение как к поморцам, так и к федосеевцам (аналогичную поездку в 1772 г. предпринял Ковылин, но она ужесточила его отношение к поморцам). В 1780 г. А. Яковлев заключил мирное соглашение с руководителем московских федосеевцев И. Ковылиным, причём обе стороны пошли на взаимные уступки (федосеевцы, правда, в большей степени, нежели филипповцы, во многом отказавшись от учения Васильева о браках, титле и «торжищном брашне» и признав правоту полемизировавших с ним выговцев). Впрочем, мирное соглашение коснулось только части московских филипповцев – сторонников А. Яковлева. Многие филипповские наставники как в Москве, так и в регионах отказались участвовать в «миротворном» проекте Яковлева, обвинив его в чрезмерных уступках федосеевцам. В 1791 г. федосеевцам удалось подписать мирное соглашение с петербургскими филипповцами, а в 1803 г. – с московской общиной И. Алексеева (к тому времени уже скончавшегося). Все эти примирения не были ни всеобщими, ни долговечными, однако они свидетельствовали о том, что в беспоповщине существовали не только «споры и разделения», но и интеграционные процессы, хотя их эффективность была существенно ограничена борьбой за власть и личными амбициями руководителей общин. Во второй половине XVIII в. произошли существенные перемены и в поморском согласии, в первую очередь, в Москве, которая в последней трети XVIII в. стала подлинной столицей русского старообрядчества. Московская поморская община, группировавшаяся вокруг Покровской (Монинской) моленной во главе с её руководителем В. Емельяновым (ум. в 1797 г.), с начала 1770 гг. неоднократно обращалась на Выг с просьбами признать возможным заключение новоженческих браков. Руководители общежительства долго сопротивлялись, но, в конце концов, москвичи, от которых Выг находился в прямой финансовой зависимости, добились своего. В 1798 г. выговцы в специальном послании, привезённом в Москву Г.И. Скачковым (руководитель московских поморцев в 1808–1821 гг.), признали новоженческие браки. Острые столкновения по этому вопросу среди поморцев прекратились, но это решение вызвало резкую критику со стороны федосеевцев и филипповцев, уже давно в своих сочинениях подчёркивавших «нетвёрдость» поморцев в данном вопросе. Признание поморцами новоженческих браков окончательно закрыло для них возможность примирения как с федосеевцами, так и с филипповцами. Со стороны поморцев делались попытки примирения, но заканчивались неудачей.