Началась мода на «старину», характерная для предреволюционного времени (журнал «Старые годы»). Однако сам художник не замыкался в одной старине, и упреки в излишнем историзме ложатся всей тяжестью не на него, а на эпигонов. В то время как они, окрепнув на завоеванных позициях, враждебно относились к новому «живописному бунту», шедшему из Москвы, А.Н. Бенуа всячески его поддерживал против своих старых друзей. В 1903 г. он создаёт замечательную серию иллюстраций к произведениям А.С. Пушкина «Пиковая дама» и «Медный всадник» – лучшее, что сделано им в области графики. Одновременно он работает для театра. Начав с декораций к балету «Сильвия» для сцены Мариинского театра (1901 г.), он через «Гибель богов» (1902–1903 гг.) переходит к постановке собственного балета «Павильон Армиды» (музыка Н.Н. Черепнина, 1907 г.). С этого времени Александр Бенуа страстно отдаётся театру, работает не только над декорациями, но и над самими постановками. А.Н. Бенуа возглавлял художественную часть антрепризы С.П. Дягилева, активно участвуя в его «Русских сезонах», работал как художник и режиссер Московского Художественного театра (1913–1915 гг.), Большого драматического театра и Театра оперы и балета (1919–1925 гг.) в Ленинграде. Из наиболее ярких его постановок исследователи отмечают «Петрушку» (1911 г.) и «Соловья» (1914 г.) Игоря Федоровича Стравинского для дягилевских спектаклей в Париже (театр Шатле), «Маленькие трагедии» (МХТ, 1914–1915 гг.), а также «Пиковую даму» в Ленинградском оперном (Мариинском) театре (1921 г.). Большая работа декоратора была выполнена Александром Бенуа и для московского Казанского вокзала (эскизы «Азия», «Европа», 1916 г.). Монументальным вкладом в мировое искусствознание стала его 4-томная «История живописи всех времен и народов» (Санкт-Петербург, 1912–1917 гг.). А.Н. Бенуа постоянно выступал и как критик (наиболее значительны его статьи 1908–1917 гг. в газете «Речь»). Выражая тревогу по поводу отсутствия в современной культуре объединяющего «большого стиля», он боролся против безвкусицы и варварского отношения к памятникам истории и искусства. С консервативно-охранительских позиций А.Н. Бенуа выступал против русского «авангарда», который подвергается им решительному критическому разгрому (Бенуа не мог предположить, что применённый им впервые термин получит позднее столь широкое хождение). Строки, посвященные художникам-авангардистам Михаилу Фёдоровичу Ларионову (1881–1964 гг.), Павлу Варфоломеевичу Кузнецову (1878–1968 гг.) и Георгию Богдановичу Якулову (1884–1928 гг.), проникнуты тревогой за метания «золоторунной молодёжи, одержимой повальным безумием». Теперь уже сам А.Н. Бенуа стремится оторвать талантливых живописцев от «пагубного воздействия» французской моды. Он пишет: «Ультрапередовой Париж не даёт покоя москвичам, и они, как загипнотизированные, зачисляются в свиту Матисса, Ван Донгена, Дерена и других «диких». Мне вспоминаются при этом слова одного французского критика, который радуется тому, что среди учеников Матисса насчитываются одни только русские и американцы и ни одного француза».