Несмотря на то, что К. Барт был представителем неоортодоксии, его диалектическая теология и акцент на «инаковости» Бога, в конце концов, заставляли усомниться не только в необходимости, но и в самом факте существования Бога, полностью удалённого из сферы человеческого и по природе Откровения обладающего исключительностью и пребывающего в некоем месте. Заключение, к которому пришёл К. Барт, – «Бог есть Бог, ни буквы больше!» – говорило о Боге абсолютно «ином» и запредельном в противоположность всем человеческим религиозным и духовным представлениям. В результате возникал логичный вопрос: «Чем для человечества является Бог?», а религия тем самым объявлялась по своей сути идолопоклонством – поклонением людей своему собственному творению. Будучи одним из наиболее авторитетных сторонников идеи разделения религии и христианства, К. Барт выступал с супранатуралистических позиций, утверждая, что в своих попытках «очеловечить» Христа религия мешает познать в Нём трансцендентного Бога. Однако эти попытки «очеловечить» Христа есть уже в самих Евангелиях. Иисус не случайно спросил: «Пётр, любишь ли ты меня?» Именно «любишь», а не что-то иное, поскольку чувство любви является наиболее сильным (после страха) и необходимым для человека. Если бы Христу было необходимо признание в Нём трансцендентного Бога, Он постарался бы вызывать чувство страха, поклонения, изумления или хотя бы уважения. Но Иисус хотел именно любви, причём любви запредельной, ценой отказа от всего остального: «Возлюби Господа твоего всем сердцем твоим и всем разумением твоим». Что же касается второй заповеди («Возлюби ближнего твоего как самого себя»), то она лишь предостерегает от уклонения от основного чувства (любви к Богу) в сторону животных инстинктов и сильных человеческих страстей (этический аспект). Ценность человека определяется Христом лишь в сакральном пространстве, т.е. в отношении к Богу. Христос просто напомнил, чтобы твари не забывали о своих обязанностях перед Творцом, а для убедительности Бог Авраама явился не из несгораемого куста, а в образе пророка. Но «очеловечить» Христа – это признать ценность человека без его отношения к Богу. Поэтому позиция К. Барта не совсем верна, хотя и оказала большое влияние на теологию безрелигиозного христианства. Не меньшее влияние на последующие поколения теологов оказали труды Д. Бонхёффера. Пережив в детстве Первую мировую войну и приход к власти в Германии нацистов, став свидетелем краха человеческой нравственности и духовных устремлений, он пришел к уверенности, что принцип «неотмирности» церкви устарел, поскольку человек достиг своего «совершеннолетия». Для него это «совершеннолетие» означало необходимость разрыва между жизнью в миру и неотмирной религиозной верой и появления нерелигиозной теологии и нерелигиозного понимания Библии. Его концепция безрелигиозного мира стала главным основанием для течений безрелигиозного христианства и теологии «смерти Бога». В противоположность К. Барту Д. Бонхёффер признавал позицию супранатурализма, противопоставляющего земное и небесное и воспринимающего реальный мир через призму потустороннего, отличительной чертой именно религиозного подхода. Он утверждал, что в религии Бог признаётся трансцендентным человеческой действительности, наделяется креативной функцией и считается носителем высших качеств в их предельной степени – всемогущества, всеведения, всеблагости и пр. Обе эти позиции в безрелигиозном христианстве роднит признание того, что связь человека с Богом в религии предельно институционализирована: она носит опосредованный характер и ограничивается множеством специфических норм и правил, сохраняющихся неизменными на протяжении веков и не соотносимых с реалиями человеческой жизни. В условиях нарастающей секуляризации такой способ выражения отношения человека и Бога неизбежно оказывается дискредитированным. Исследователи считают, что подтверждение данного вывода безрелигиозное христианство видит в переживаемом религией кризисе, который со всей очевидностью показал несостоятельность идеи природной религиозности человека и необходимость считать религию исторически преходящей формой проявления веры в Бога.