В каждом из этих случаев культура есть нацеленность на идеал и «несогласие» с данностью. А в силу того, что доминантой в культуре является «познавание», в котором, в свою очередь, доминирует философски ориентированное научное познание, становление культуры можно соотнести со становлением научного (по)знания. «Ученый познаёт свой предмет тем точнее, чем менее он пренебрегает самим собой в деле познания…» «Опосредовавшись» культурой, философия науки превращается у Брюнсвика в философскую историю науки, рефлексирующую изменение понимания объекта исследования и норм его интеллектуального освоения. С его точки зрения, законченный «цикл» продуцирования знания был осуществлён уже в античности. Становление теоретической математики было осуществлено пифагорейцами с их основным тезисом о том, что «всё есть число», и через концепт музыкальной гармонии поставившими мир в приближённое соответствие числу. Следующий шаг был сделан, согласно Брюнсвику, Платоном с его тезисом трансцендентности мира реальности миру идей, но и с  признанием возможности приближения к идее. Аристотель же, по его мнению, своей качественной физикой возвратил человечество в эпоху детства и не менее чем на двадцать веков задержал его духовное развитие (в этом же аспекте Брюнсвик ставит в соответствие логике Аристотеля геометрию Евклида – «качественно изучающее количество»). Таким образом, очевидно, что он соотносил становление науки, прежде всего, со становлением математики. Полностью игнорируя Средние века, следующий «цикл» становления науки (а, следовательно, и познания как такового, и культуры в целом) Брюнсвик связывает с французским философом и математиком Рене Декартом (Картезием; 1596–1650 гг.), изменившим понимание количества; английским физиком, астрономом и математиком Исааком Ньютоном (1643–1727 гг.) и немецким философом, математиком, юристом и богословом Готфридом-Вильгельмом Лейбницем (1646–1716 гг.), причастных к становлению дифференциального и интегрального исчислений (он анализирует, в частности, интеллектуализацию геометрии Лейбницем, заставившем «бесконечное участвовать в порождении конечного»); с одним из основоположников современной физики Альбертом Эйнштейном (1879–1955 гг.) с его теорией относительности. В своей концепции истории науки Брюнсвик чуть ли не первым обосновал тезис о некумулятивном («цикловом») характере развития знания, история которого – это история избавления разума от своей ограниченности. Эта ограниченность принципиально неустранима – наука всегда функционирует в ограниченном горизонте человеческих возможностей. Объективность и истинность всегда проблемны, а не данности для научного (по)знания. Говоря о преемственности через отталкивание, Брюнсвик непосредственно повлиял на версию истории науки Александра Койре (1892–1964 гг.) и предвосхитил идею «эпистемологического разрыва Гастона Башляра – одну из центральных во всём неорационализме как самостоятельном подходе в философии науки.