К собственно философским трактатам у М.М. Бахтина исследователи относят только раннюю неоконченную работу «К философии поступка», где он выступает с программой построения «первой философии» нового типа, которая через обращение к «единой и единственной нравственной ответственности» призвана преодолеть «дурную неслиянность культуры и жизни». Онтология человеческого бытия рассматривается в данной работе как онтология поступка, как учение о «единственном событии свершаемого бытия». Одно из центральных понятий Бахтина, задающих онтологическое определение человека, – понятие «не-алиби в бытии», подчеркивающее также ответственный характер человеческого бытия. Автор исходит из осознания активной причастности бытию со «своего единственного места в бытии». Соответственно, онтология человека определяется у Бахтина взаимоотношением между «единственностью наличного бытия» и «целым бытием». Сложную диалектику этого взаимоотношения он пытается прояснить с помощью понятий «нераздельно и неслиянно», а также  с помощью различения «данного и заданного» в онтологии человека. Указанное взаимоотношение реализуется, согласно Бахтину, в изначальном акте «утверждения своего не-алиби в бытии». Этим актом, по его мнению, полагается «ответственный центр исхождения поступка», в результате чего «место быть» получает необходимую конкретность и «инкарнированность», онтологическую укорененность. В свете заданной таким образом онтологии на смену homo sapiens приходит «человек поступающий», выявляется онтологическая неслучайность всякого поступка, таким образом, нравственная философия обретает онтологические корни. Философия поступка Бахтина включает развернутую критику «эстетического и теоретического миров» за характерное для них отвлечение от «нудительной действительности» «единого и единственного ответственного бытия» и противопоставляет им «ответственное единство» мышления и поступка. При этом указанное отвлечение приводит не только к теоретической, но и к онтологической несостоятельности. Как показывает Бахтин, эстетический мир способен породить «двойника-самозванца», чье бытие определяется им как «бытие лжи или ложь бытия», «ложь самим собою себе самому» (в работе «Автор и герой в эстетической деятельности»), коренящаяся в том, что человек отвлекается (отступает) от «центра исхождения поступка», которым отмечено конкретное место человека в бытии. Это отступление в религиозном (христоцентрическом) контексте осмысляется Бахтиным как «имманентное бытию грехопадение». Заявляя, что эстетический и теоретический разум должны быть моментом практического разума, он вводит понятия «поступающего мышления» и «участного мышления» и классифицирует философию на ту, в которой участное мышление преобладает «осознанно и отчетливо», и на ту, где это имеет место «бессознательно и маскировано». В работе «Автор и герой в эстетической деятельности» Бахтин предложил рассматривать категории «автора» и «героя» не только как литературные, но как укорененные в жизни понятия. Всякий человек, с его точки зрения, является «автором» по отношению к другим людям, а те, в свою очередь, являются по отношению к нему «героями». Подобная постановка проблемы не только открывала подлинно-жизненные, «невыдуманные» основания литературы, но и обнаруживала эстетические основания межчеловеческих отношений. Исходным пунктом философской рефлексии Бахтина является восприятие другого человека как говорящего (как слово) и как выглядящего, имеющего наружность (как тело) или, иначе говоря, граница внешнего и внутреннего в человеке.