В 1952 г. Батай был награжден орденом Почетного легиона. Кроме перечисленных, в эти годы и позже им были написаны работы: «О Ницше» (1945), «Метод медитации» (1947), «Теория религии» (1948), «Проклятая доля» (1949), «Литература и зло» (1957), «Эротизм» (1957), «Слезы Эроса» (1961), «Сумма атеологии» (1972) и др. В общих чертах взгляды Батая сводятся к осмыслению опыта «абсолютной негативности», преодолевающего опосредованность в любых ее формах (исторической, феноменологической, трансцендентальной) в противостоянии непосредственной реальности смерти. Он последовательно вырабатывает философскую, литературную, экономическую стратегии достижения и преодоления пределов мышления и чувственности. Адекватное выражение им опыта «невозможного» в мистицизме, эротизме и т.п. преследует цель предельной интенсификации языка, чтобы устранить дистанции-различия между внешним контролем и внутренним опытом. Наиболее важными у Батая в этом контексте становятся заимствованные у Гегеля понятия «суверенности» и «трансгрессии» (см. Трансгрессия). «Суверенность» у Батая символизирует верховную власть и высшую независимость субъекта, т.е. «чистую позитивность», предшествующую всякому представлению. Это состояние, в котором индивид может находиться всю жизнь или одно мгновение, и одновременно качество, котором он может быть наделен в стремлении преодолевать любые ограничения своей автономии. В своем оригинальном понимании «трансгрессии» Батай исходит из предпосылок о конвенциальности всех человеческих установлений как результата «общественного договора» и о естественном, «органически» присущем каждому индивиду стремлении к собственной «суверенности», которая никогда не достигается в рамках социальных ограничений. Экстремальность форм реализации субъективности в «пограничных ситуациях» (насилие, экстаз, безумие, смерть) обосновывается и оправдывается им в контексте следования принципам расчета и выгоды, экономического обмена действия на удовольствие. При этом, согласно Батаю, индивидуальное «постановочное движение» суверенной мысли отвергает конформизм, гарантирующий «длительность» жизни, и стремится к конфликтам и рискам, придающим ей необходимую «интенсивность», тем самым восстанавливая существенную ипостась самого субъекта. В случае же консервации этого «отверженного фрагмента» последний может стать основанием построения общества и первоначальным капиталом для развития экономики и религии. Эти сферы ориентированы на сохранение субординации жизненных функций индивидуального организма и поэтому контролируют исполнение индивидом целей рода, первичных по отношению к потребностям его самого. Батай отождествляет «суверенность» и «трансгрессию» вплоть до реабилитации самого статуса субъективности. Наилучшей же сферой воплощения этой радикальной позиции выступает для него не социальный активизм, а литературное творчество. Согласно Батаю, настоящая литература первой подвергает сомнению принципы регулярности и осторожности. Она подобна Прометею и осмеливается сделать то, что противоречит основным законам общества. Эта тенденция характерна и для самого Батая, который насыщает свое письмо предельной степенью «революционности», тем  самым нарушая «правила игры» как по отношению к интеллектуальной оппозиции, так и к официальной идеологии. Умер Батай в Париже 8 июля 1962 г.