Такова сущность ереси Башкина по другому важнейшему документу, «Соборному посланию». Что здесь принадлежит лично Башкину и что его последователям или даже предшествующим лжеучениям, исследователи сказать не могут. Несомненным, кажется, только одно, что судьи хорошо еще помнили учение жида Захария, осужденное Собором 1504 г., тайно сохранявшееся в Москве до 1553 г. Для обличения Башкина они даже приняли в качестве руководства «Просветитель» Иосифа Волоцкого. Башкин сначала долго от всего отпирался, утверждая чистоту своего православия, затем нервничал, взрываясь против духовных отцов, грозя им гневом Божьим, но, наконец, когда его стал расспрашивать сам царь, «богоотступным гневом обличен бысть, бесу предан и язык извеся, непотребные и нестройные глаголаша на многие часы», и вслед затем осознал справедливость всех обвинений. По словам судебного акта, «исписа своею рукою и всем подлинно: и свое еретичество и хулы на своя единомышленники». Сознаваясь в истине соборных обвинений, Башкин в то же время, говорится в грамоте, сознался и в том, что лжеучение свое принял от «латынников»: аптекаря Матвея, родом литвина и Андрея Хотеева (которых Курбский справедливо называет лютеранами), и что утверждали его в том лжеучении «Заволжские старцы», издавна известные своей расположенностью к жидовствующим. Хотя эти лица и называются в процессе иногда по паспорту «поляками», но вернее всего, что это были русские из Литвы, фармацевты по профессии и протестантствующие вольнодумцы по моде того момента, когда в либеральное царствование Сигизмунда II Августа (1544–1572 гг.) сначала полыхал эффектный пожар протестантских увлечений, а затем быстро расцвела побеждающая сила молодого иезуитского ордена. Литва на время Сигизмунда II Августа стала обетованной землей протестантства. Иезуитская реакция вскоре обуздала заразу вольномыслия, но не отменила конституционной свободы, органически свойственной Польше. Конституционная свобода служила защитой и русскому православию в Польше. Русские беглецы заносили на Москву заразу протестантского критицизма, а гонимые Москвой еретики, в свою очередь, бежали в Литву, в страну сравнительной религиозной свободы. Но протестантский рационализм у москвича Башкина не был лишь заимствован из внешнего литовского источника. Его сознание указывает на два источника ереси: с одной стороны – ересь жидовствующих, с другой – западное влияние. Как показало следствие, сравнительно давно подавленное вольномыслие жидовствующих продолжало бытовать в московских северо-западных, «заволжских» пределах. Эпигоны жидовского вольномыслия таились здесь от начала XVI в. в гостеприимных для них монастырях нестяжательского толка. Тронутым всякого рода вольномыслием москвичам было ясно, куда обращаться за поддержкой и углублением в церковном критицизме. Там, в Заволжье протестовали против смертной казни еретиков, там, у вельможного старца Вассиана Патрикеева спасались два монаха, обличенные в жидовстве. Башкин также путешествовал в Заволжье для научения. Он не был одинок, из своей компании указал на братьев Борисовых, Григория и Ивана, по-видимому, тоже москвичей. По приговору Собора Башкин был сослан в Волоколамский монастырь, куда прибыл 22 декабря 1554 г. После покаянного испытания в Волоколамском монастыре в декабре 1555 г. Собор на Москве осудил даже покаявшегося Башкина и его сотоварищей на пожизненное заключение: Башкина в Иосифов монастырь, Ивана Борисова – на Валаам (позже он убежал в Свейскую землю), другой Борисов – тоже в серверный монастырь. Суд и наказание были произведены в духе иосифлянской строгости, поскольку и сам митрополит Макарий был иосифлянином по убеждениям. Фигура Матвея Башкина не из калибра ересиархов, он только честная по-своему и мужественная жертва пропаганды. Но через его покаяние была открыта другая фигура, действительного ересиарха – Феодосия Косого. Лит.: Емельянов «О происхождении учения Башкина и Косого на Руси» («Труды Киевской Духовной Академии», 1862 год, №3); Макарий «История Церкви», т. VI; Костомаров «Великорусские религиозные вольнодумцы в XVI веке»; В. Иконников «Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории» (Киев, 1869); Е.Е. Голубинский «История русской церкви» (т. II, 1-я половина, М., 1900); А.В. Карташев «Очерки по истории русской церкви», М., 1997.